Спиринков И.С. Москва Кремль Сталину
Москва Кремль Сталину
Ваня родился в семье сельского учителя начальной школы в конце августа 1940 года. Его мать была колхозницей. Деревня Гречишниково Калининской области, где он родился, была довольно большой, в ней проживали более двухсот жителей. До райцентра Андреаполя было около тридцати пяти километров, причём два участка этого пути – Воловая в девять километров и Мостищи в пять – осенью и весной во время распутицы становились практически не проезжими даже для конных повозок. Ямка на ямке, ухаб на ухабе вытрясали душу даже из здорового человека, и горе было тому, кто имел несчастье серьёзно заболеть в это время и кому требовалась срочная медпомощь районных врачей. Скорой помощи для района не было. Лечили только тех, кого доставляли в районную больницу родственники.
У Семёна Ивановича и Дуни – так звали Ваниных родителей – уже были две дочери семи и четырех лет. Так что рождению сына они были очень рады. Неожиданно в конце октября в самую слякоть и распутицу Ваня простудился и заболел. Температура подскочила до сорока, Ваня сгорал и таял на глазах. Везти в Андреаполь было нельзя, даже на руках в дождь и слякоть донести было невозможно. Отец решил попытаться упросить главврача районной больницы, довольно внимательную женщину Кравченко, чтобы она прислала кого-либо из врачей оказать помощь сыну. Связаться с Андреаполем можно было из сельсовета, из Лугов, где был телефон. До Лугов было шестнадцать километров, в том числе знаменитая Воловая. По пути от Гречишникова в четырёх километрах была деревня Ревякино, потом через километр Голенищево, а далее девять километров лесом по Воловой. С раннего утра отец пешком отправился в Луги и перед обедом пришёл в сельсовет, где была и почта. На почте был телефон, принимали и телеграммы, которые передавали по телефону на телеграф в Андреаполь. Начальником почты был старый приятель Ваниного отца Столяров Николай. Они дозвонились до главврача Кравченко, отец рассказал ей о своей беде, попросил прислать врача, но получил твердый отказ:
- Мы лечим тех, кого доставляют в больницу. У нас скорой помощи нет.
И никакие доводы о бездорожье, о критическом состоянии не действовали:
- Везите, будем лечить.
Оставалась одна надежда – на Савельева. В Лугах был медпункт, заведовал им фельдшер Савельев Андрей Савельевич, человек сухой, неприветливый, в разговорах сугубо официальный, ревниво заботящийся о своем престиже начальника. Идти к нему не хотелось, но другого выхода не было. Отец рассказал Савельеву свое положение, просил пойти с ним в Гречишниково, обещал завтра же утром попросить в колхозе лошадь и привезти Савельева назад в Луги. Но получил четкий отрицательный ответ:
- Я начальник медпункта, ко мне могут подойти больные, я должен оказать им помощь или направить в Андреаполь. Никуда отлучиться я не могу. Везите больного ко мне.
Отец вышел из медпункта подавленный, с чувством полной беспомощности перед людской чёрствостью. Несколько минут стоял, ничего не соображая. Через дорогу находился магазин. В нем продавали водку в розлив.
- Зайду, хоть выпью с горя, - решил он.
Ему налили сто пятьдесят, он выпил, вышел и направился домой, решив, что завтра с женой понесут на руках Ваню, но не сюда, а в Жукопу, где тоже есть медпункт, и фельдшер там более приветливый и приятный человек. Правда, путь туда не ближе, чем до Лугов, да и сможет ли фельдшер помочь такому слабому ребенку? И донесут ли они его живым?
Вдруг дикая мысль блеснула в просветлённом от выпивки мозгу. Недавно отец читал в «Пионерской правде», как где-то в Сибири в глухом поселке умирал ребенок, врача не было. Тогда отец ребенка дал телеграмму Сталину, и тот выслал самолет с врачом из области. Ребенок был спасен.
- Ведь у меня такое же положение, - мелькнуло в мозгу, - ведь Сталин может помочь и мне!
Он повернул к сельсовету. Столяров внимательно слушал взволнованную речь отца и сибирском посёлке, о Сталине, о спасенном ребенке.
- Николай, помоги, век не забуду, - попросил отец. – Давай дадим Сталину телеграмму.
Столяров задумался. Недалёк был ещё 37-й год, когда исчезали люди в НКВД даже из таких глухих уголков страны. Но просьба друга, человеческое сострадание взяли верх.
- Ладно, попробуем. Сейчас в Андреаполе на телеграфе дежурят две молоденькие практикантки. Может, они и примут телеграмму без доклада начальнику. А то тот без разрешения райкома ни за что не передаст её.
Он позвонил на телеграф:
- Светочка, милая, прими, пожалуйста «молнию». Понимаешь, ребенок умирает, нужна срочная помощь.
И начал диктовать:
- Москва Кремль Сталину Молния…
Далее шел текст, который они приготовили с отцом, о болезни ребенка, о бездорожье, об отказе врачей выехать. Телеграфистка записала. Минут через двадцать Столяров снова позвонил на телеграф. Света сказала, что уже всё передано. Тут только Ванин отец и Столяров поняли, в какую серьёзную ситуацию они попали и что обратной дороги нет.
Потянулись минуты томительного тревожного ожидания. Через два часа зазвонил телефон. Звонила Света:
- Примите телеграмму «Луги Калининской Спиринкову Молния Районные врачи высланы Если не смогут помочь телеграфируйте снова Вышлю самолет из Калинина Сталин».
Чувство радости, но и тревоги охватило отца. Горячо поблагодарив Столярова, отец отправился домой. Он думал, как обрадует Дуню, что завтра, наверное, врач уже приедет в деревню и поможет Ване. Думал, как поедет врач по такому бездорожью. Наверное, на рессорных дрожках, в них не так тряско ехать. За этими думами не заметил, как начало смеркаться. Осенний день короток. Вот уже и Гречишниково показалось, с километр осталось. Внезапно он услышал сзади топот. Оглянувшись, увидел трёх верховых. Они быстро проехали мимо, забрызгав отца грязью. В сёдлах ехали две женщины и мужчина.
- Куда это они так торопятся? – подумал отец. – И кто это такие?
Он решил, что это, наверное, едут в Жукопу. В забытое Богом Гречишниково некому и не к кому ехать.
За этими раздумьями дошел до дома. Открыв дверь, в изумлении остановился. Ваня лежал в одеяльце на столе, около него суетились Кравченко, ещё незнакомая врачиха и фельдшер Савельев. Дуня кипятила шприцы в голландке.
У Вани оказалось двустороннее крупозное воспаление лёгких. Всю первую ночь около него попеременно дежурили врачи, делали уколы. Вторая врачиха оказалась педиатром. Через трое суток Ване стало многу лучше.
Кравченко попросила:
- Семён Иванович, отпустите меня в Андреаполь, напишите расписку, что Ване лучше и я здесь больше не нужна. Расписка нужна в райком. У меня ведь вся больница на зама брошена.
Отец написал расписку. Через неделю уехал педиатр, а Савельеву Кравченко приказала быть при Ване до его полного выздоровления. Он пробыл две недели.
Так, благодаря Сталину, Ваня остался жив. Уже взрослым Ваня часто задумывался, видел ли Сталин телеграмму отца или всё сделали в его секретариате? Однажды Ваня прочитал мемуары одного из секретарей Сталина, кажется, Поскрёбышева. Тот писал, что Сталин хотел, чтобы простые люди видели в нём. Отца, Защитника от всех бед, поэтому он приказал все письма и телеграммы, где люди обращаются с большими бедами и просят его о помощи, обязательно докладывать ему. И он сам отдавал распоряжения по этим просьбам. Да и кто кроме него самого смог бы распорядиться об отправке самолёте из Калинина.
Сложные чувства у Вани по отношению к Сталину. С одной стороны, это самодур, тиран. Но с другой стороны – это его Спаситель.
В районе отцу не простили его телеграмму Сталину. Друзья сообщили ему по весне 41-го года, что секретарь райкома, которому, наверное, здорово попало из обкома, сказал:
- Этот Спиринков в своей деревне собачьей шерстью оброс. Нужно прощупать его как следует.
В апреле в школу, которой заведовал отец, прибыла комиссия из РайОНО, присутствовали на уроках, проверяли планы, документацию. Ничего существенного не нашли. В мае выпускники его начальной школы, как всегда, хорошо сдали экзамены, которые проводились в Луговской семилетке тамошними учителями. Тучи несколько рассеялись. Но отец знал, что в покое его не оставят и даже постараются упрятать за решетку. Но тут грянула война. Отец ушел на фронт, разбросала она в разные стороны и всё районное начальство. После войны в руководстве района были уже другие люди, случай этот окончательно забылся.
Так счастливо закончилась эта история и для Вани, и для его отца.
Ревякин, С. С корабля на бал… / Семён Ревякин // Андреапольские вести. – 2023. – 24 ноября (№ 46). – С. 11. – Начало.
Ревякин, С. С корабля на бал… / Семён Ревякин // Андреапольские вести. – 2023. – 01 декабря (№ 47). – С. 11. – Окончание. Начало в № 46.