"Война глазами очевидцев"
В юбилейном 2010 году Евдокии Игнатьевне исполнилось 92 года. Просто поражает ее жизненная стойкость, оптимизм, чувство юмора, феноменальная память. Она помнит все события до мельчайших подробностей, как будто это происходило вчера.
Февраль 2010 г.
Евдокия Игнатьевна Бахтина (в девичестве Горланова)
вспоминает:
"Родилась я в деревне Пантелеево Великосельского сельского Совета Ленинского района в 1918 году. Семья наша была сильно бедной, а к тому ж рано остались без отца. Вот и пришлось матери нашей, Федосье Кузьминичне, одной поднимать пятерых детей: Евгению, Дарью, Евдокию, Николая и Андрея. Трудилась она, бедная, от зари до зари, а все домашние заботы легли на плечи детей.
С семи лет, в драной обувке да рваной одежонке, я пасла коров, а с 10 лет уже работала в няньках, детство мое было голодное, тяжелое - вспоминать трудно. Но как-то выжили, выросли, жизнь вроде налаживаться начала. Я даже несколько раз побывала в Ленинграде, до сих пор помню, как мне там все понравилось - и город, и люди все красивые и магазинов много, даже жить подумывала там остаться.
Но наступил страшный 1941 год. Я попала по повестке в прачечный отряд в Андреаполе, а потом нас, девчонок и молодых женщин повезли на грузовиках на работы в Смоленскую область. А там шли страшные бои, и мы, еще не добравшись до места, попали в окружение.
Это был настоящий ад: мы бегали по лесу, а сверху черными тучами налетали немецкие бомбардировщики и бомбили беспрерывного всех сторон напирали танки, на деревьях сидели "кукушки" - немецкие снайперы стреляли по метавшимся по лесу людям.
Пойманных в плен бойцов, фашисты голыми клали на землю, а убитых была такая тьма, что немецкие танки ехали прямо по трупам. Рядом находился лагерь, где наших военнопленных было несметное количество.
А в одной деревне, названия уж не помню, всех жителей согнали в сарай и сожгли, маленьких деток в колодец живыми бросали и нас, пленных гражданских, заставляли на эти зверства смотреть, а если отвернешься - били. На окраине деревни стояли виселицы, с повешенными пленными солдатами.
Насмотрелась я там такого, что до конца жизни не забыть, в этом аду смерти бояться перестала, решила: "Будь что будет," и только Господь хранил меня всю войну.
Когда мы попали к немцам, нас долго допрашивали: откуда пришли, как сюда попали! одного немца была палка с железным прутом на конце, так он до полусмерти избил девушку, у которой при допросе нашли зашитые документы. А меня чуть не застрелили: косынка у меня была повязана желтая, фашист почему-то решил, что я партизанка, поставил меня к дереву, поднял автомат, но судьба оказалась ко мне милостивой.
Подошедший офицер что-то сказал немцу и он опустил автомат. Страха я не почувствовала в это время, только ненависть и отвращение клокотали в груди.