Мотовозик до Жукопы
Юрий Мотря
Заколдованное место
В далёкие годы семидесятые я работал на известковом заводе экскаваторщиком по скользящему графику. В каждой смене был свой мастер. У меня – женщина. Назовём её Галиной Ивановной Ивановой, чтобы не раскрывать ненужных тайн. Она готовилась уходить на заслуженный отдых, проще говоря, на пенсию.
– В субботу я буду отмечать свой юбилей, приходите с Любой к часу дня, пригласила она нас с женой.
Я принял приглашение и отправился восвояси. В хорошем расположении спешу доложить, мол, у мастера юбилей, и она нас приглашает отметить это событие. Но, видно, попал не под настроение. И понеслись громовые раскаты:
– Я? Да к этой… Никогда!
Супруге легко было других критиковать – я ведь каждую ночь под боком, а она, мол, такая-сякая.
Галина Ивановна была вдовой, муж рано ушёл из жизни, и в этом не было её вины. Но грех был, что правда, то правда: мастерица, если бог пошлёт мужичка, принимала гостя, не отказывала. Что поделать, природа требует своё.
Так мы в субботу никуда и не пошли. Назавтра я отправился пройтись по городу. О приглашении уже и забыл.
Иду себе, задумавшись, по Больничной улице (теперь переименована в 50 лет Октября), как вдруг выскакивают сыны Галины Ивановны – Саша и Вася. Подхватили меня под руки и давай тащить к себе домой.
– Вот он, преступник, доставлен, – отрапортовали они матери.
Народ сидел уставший. Хватило бы и одного дня, да нет же, прихватили и воскресенье. Кто-то пытался что-то спеть, но ничего не получалось.
Галина Ивановна, подсев ко мне, начала наливать в стаканчик самогонки. Я запротестовал, мне врач после операции на желудке советовал ничего кроме водки не употреблять. Хозяйка метнулась на улицу и вернулась минут через восемь-десять с бутылкой «Столичной» в руках. Налила она мне и невестке своей. Невестка куда-то упорхнула, а я помаленьку допил остатки. Хорошо закусил. Увидев, что я не пьянею, хозяйка снова слетала в магазин. И снова мы по стаканчику пропустили с ней, а я опять допил оставшееся.
В четыре часа дня мне нужно было идти на смену, и я решил двигаться помаленьку домой. Миновал Куровский переезд начал спускаться вниз к реке Городне. Это сейчас там стоит красавец Ломоносовский мост, а тогда был маленький мосточек-кладочка.
Мне и раньше приятель Иван рассказывал, как его шатало перед тем, как перейти эту переправу. Пришлось ему преодолевать кладочку на коленках. Я его слова помнил постоянно. Но я же не Иван, я Юрий. И ничего со мной не случится.
На всякий случай я остановился перед мостиком, чтобы сосредоточиться, а уж потом его взять сходу. Не дошёл я метра два. Меня какой-то непонятной силой ударило в правое плечо, и я в считанные секунды очутился посреди речки. Эта самая сила меня прижимала к воде, но я упёрся руками и ногами и не сдавался. Кому умирать так глупо захочется. Спасибо, воды было мало, ведь на дворе – июль.
Я, победитель, поднялся во весь рост и огляделся: ни души! Много бы я дал, чтобы со стороны взглянуть, как я кувыркался, пока не очутился посреди речки. Перешёл на противоположный берег и поплёлся домой. Спать перед сменой не пришлось, хмель прошёл и без сна.
Каждый раз, когда прохожу через Ломоносовский мост, смотрю на то дьявольское место, и в голову приходит мысль: не любит это место пьяных мужиков.