Проза

   Он, можно сказать, из-за тебя в больницу и загремел». Вот это новость! – думаю я. – Блин! А я, как всегда, обо всём последняя узнаю! «Рассказывай! – говорю Белому. – Это как так может быть, чтобы из-за человека руку сломали, а человек об этом ни сном, ни духом? Выкладывай, – говорю, – всё как есть. Со всеми подробностями выкладывай!» Ну, Белый и выложил.

   Оказывается, три недели тому назад Куку попёрли с работы. Да, совсем забыла сказать: Кука по профессии – айтишник, специалист по «железу» и сетям. Так вот, работал он до последнего времени сисадмином в одном достаточно известном банке и умудрился он там, в этом банке, ни много ни мало, а уронить сервер. Уронить в прямом смысле. На пол. То есть ухнул на бетон всю головную стойку, со всеми её кишками и причиндалами. С грохотом и звоном. С последующими короткими замыканиями и многочисленными локальными возгораниями. Как он умудрился обрушить привинченную к полу стальными болтами полутонную конструкцию, об этом, наверное, знает только он сам. Но дело, собственно, не в способе. Дело в результате. Один только прямой ущерб от в одночасье разбитой и погоревшей аппаратуры составил чуть ли не «пол-ляма». Американских денег, между прочим. И вот, пока банковское начальство, сбежавшись на шум и дым и вырвав у себя всю растительность по всему телу, стояло над этой, учинённой Кукой, «красотой» и думало, что ему теперь с этой самой Кукой делать: то ли казнить её немедленно, то ли предварительно кастрировать тупыми бараньими ножницами, в банк – как это обычно бывает, совершенно неожиданно – нагрянула полиция. В виде отдела по борьбе с экономическими преступлениями. И затребовало у банковского начальства всю документацию, включая жёсткие диски. «А вот! – сказало начальство, кивая на всё ещё дымящиеся компьютерные останки и покрываясь лёгким румянцем поверх смертельной бледности. – Берите! Всё берите, ничего не жалко!» Полиция потопталась вокруг обгоревшей груды железа, попинала её носком ботинка и поинтересовалась, кто автор этой замечательной инсталляции. «Я», – тихо сказал Кука, пряча за спиной последний из использованных огнетушителей. Полиция уважительно посмотрела на него и отбыла прочь, а банковское начальство, переведя дух, немедленно Куку уволило. Без выходного пособия, но и без штрафов и вычетов. Так что на момент своих знаменитых охтинских заплывов Кука был вполне официальным безработным...

   «Так откуда этот официальный безработный такую кучу денег достал мне на подарки?! – возопила я, прерывая плавный рассказ Белого. – Он что, наследство получил? или у него папа Рокфеллер?» «Вот в этом-то всё и дело, – говорит Белый. – В этом-то как раз собака и порылась...»

   Чтобы сразить меня сногсшибательными подарками, Кука, как оказалось, взял кредит. Да не один, а сразу три – в разных банках. Брал он там, где давали, не глядя на личность просителя, а значит, – под огромный процент. И надо ему теперь, естественно, эти кредиты отдавать. А он – безработный. Он, конечно, разослал своё резюме в триста тридцать три места, но резюме – это штука долгая, ответ на резюме можно ждать и месяц, и два, и далеко не всегда этот ответ бывает положительным. А деньги нужны были уже прямо сейчас – драконовские проценты росли прямо на глазах. И Кука решил наскоро подработать. По специальности подработать у него не получилось, – никто на его объявления о вакантном айтишнике не клюнул, и сам он ничего подходящего в чужих объявлениях тоже не нашёл. И он пошёл туда, где предлагали деньги: а) относительно большие; б) быстрые и в) налом, то есть – в ремонтно-строительную бригаду.

   В бригаде с Кукой разбираться долго не стали и, за неимением у него каких-либо ремонтно- строительных навыков, отрядили в разнорабочие. Кука не возражал. Работником он оказался хоть и старательным, но никудышным. Может, потому, что слишком старательным. Бригада ремонтировала какую-то дохренакомнатную квартиру на Пестеля. Всю неделю Кука по двенадцать часов в день исправно таскал кирпич, месил раствор и выносил мусор. А в начале второй недели бригадир, видимо, проникшись, доверил старательному разнорабочему снести межкомнатную перегородку. Окрылённый высоким доверием, Кука в старании превзошёл сам себя и для начала сломал выданную ему кувалду. Ему выдали вторую. Её он тоже сломал. Бригаде стало интересно. Бригадир съездил домой и привёз Куке третью кувалду. Свою личную Неубиваемую. Цельнометаллическую. И тогда Кука сломал себе руку...

   «Мариинская – это которая на Литейном?» – прервала я Белого. «Ну да, – говорит он. – Угол Жуковского... Ты бы отпросилась у Босса, чтоб пораньше уйти, а то там после девятнадцати уже не пускают». «Ага! – говорю я. – Так меня Босс и отпустил! Тут работы выше крыши, а ты мне предлагаешь к Боссу отпрашиваться идти. Да он меня вдоль перекусит!..» «Ошибаетесь, Алёна Викторовна, – слышу вдруг за спиной, оборачиваюсь – Босс стоит, собственной персоной. – Ошибаетесь, – говорит. – Боссы – тоже люди, и, как отмечает мой друг, поэт: нечто человеческое нам тоже не чуждо. Разумеется, сходите навестите вашего друга.                                

<=                                                                                                                                                                                                            =>