Журавли солдатской памяти
ну. Валерий Викторович, придя на место, сказал, что это фрагмент от бочки или канистры. Вернулись в лагерь мы к одиннадцати часам, а Валерий Викторович с Валерием Геннадьевичем еще решили походить по лесу. В 24.00 у нас проходило построение, а после него все легли спать. Мне сначала было не заснуть, но потом потихоньку начал засыпать. Так для меня кончился первый день моей первой Вахты Памяти». (Из сочинения А. Ларионова).
На следующий день нам повезло: бродившие по руслу речки ребята нашли интересные экспонаты для музея: фрагмент ствола 76-мм пушки танка Т-34, солдатскую ложку, некоторые другие свидетельства происходивших здесь 64 года назад боев. А в непосредственной близости от уреза воды Ажевы мы обнаружили останки безымянного советского солдата в верховом залегании.
Что такое «верховые» останки? Это незахороненный со времен Великой Отечественной войны прах жившего когда-то и погибшего за Отечество человека – воина, ратника, солдата. В данном случае, вероятно, Ажева замыла во время половодья весны 1942 года трупы погибших в феврале того же года конника – и его лошади. Чуть ковырнешь лопатой дерн или нижней его речной песок, а под ними – фрагменты человеческих и лошадиных костей, патроны к пистолету-пулемету Шпагина, осколки снарядов. Нашли хорошо сохранившийся поясной ремень с металлической пряжкой. Вернулся ли этот солдат домой хотя бы похоронкой? Вряд ли…
«Когда в первый же день я нашел с помощью «минника» противогаз, я ужасно обрадовался. Когда я копал своего первого солдата, которого нашел Валерий Викторович, я впервые дотронулся до кости человека». (Из сочинения Д. Вишневского).
«Первая ночь прошла удачно. Как хорошо спать в лесу, в палатке! Начался второй день. Дежурного подняли в семь часов, а нас в восемь. Потом мы умылись и поели. В девять часов мы отправились в лес. Наш старший шурфил провалы, а мы с ребятами ходили по лесу. После того, как прошли по лесу, пришло время идти в лагерь. В лагере мы пообедали, отдохнули пятнадцать минут и опять пошли в лес. Вот и кончается наш второй день. До построения играем в волейбол. Построение в десять часов, потом ложимся спать». (Из сочинения Р. Никитина).
«На второй день я был дежурным по лагерю. Валерий Викторович разбудил меня в 7.00 и сказал, чтобы я разогрел макароны, а в 8 часов разбудил всех остальных. Я без особого труда разжег костер и погрел макароны. Потом разбудил всех остальных. Позже, когда все встали и поели, у нас прошло построение, а потом все отправились в лес. Валерий Викторович перед тем, как уйти, рассказал мне, как приготовить суп. Обед мне надо было приготовить к 15.00. Когда все ушли, мне было никак не развести костер, а суп просто не получался. Где-то часов в 12 пришёл Валерий Геннадьевич и помог мне с супом. После обеда мне рассказали, что надо готовить к ужину. Мне нужно было сготовить макароны и салат. Позже, когда все ушли, я сразу же все приготовил, и мне оставалось сидеть и ждать, пока все придут. В 19.00 все пришли в лагерь. Валерий Геннадьевич собрался отвезти нас на Волгу помыться. До реки мы поехали на машине. Приехав туда, мы искупнулись и немного обмылись. В лагерь приехали где-то полдевятого. После ужина все опять отправились в лес, а я остался. Позже в лагерь прибежал Дорофеев Дмитрий, схватил камеру и фотоаппарат. Он сказал, что они нашли солдата на берегу Ажевы, и побежал обратно. В половине одиннадцатого вернулись все остальные. Прошло построение, все легли спать. Так прошел второй день Вахты Памяти». (Из сочинения А. Ларионова).
Ребята уснули, а мне не спалось еще долго. Где-то подспудно, в какой-то генетической памяти каждого российского человека теплится память о Великой Отечественной войне. Неизбывной тоской, болью. Вопрос в том, что не все стремятся верить своим ощущениям (до очереднойвеликой победы?). Вот она, ночь на 22 июня… 65-ю годовщину начала самой кровавой трагедии человечества в XX веке мы встречаем в уютной березовой роще, на берегу реки Ажевы, под городом Ржевом… Здесь еще видны среди травы десятки воронок от снарядов, когда-то уродовавших землю и кромсавших плоть людей. В звуках, издаваемых ночными обитателями леса, чудятся стоны раненных, а вечерне-утренняя заря, полыхает, словно зарево близкого пожара…
…Заснул под утро, в каком-то невероятном томлении духа. А наутро, оставив а лагере дежурного, мы выбрались в Ржев, на открытие созданного при Мемориале Центра патриотического воспитания молодёжи. Еще до официальных мероприятий зашли с ребятами на братскую могилу, в которойв июле прошлого года были захоронены останки 1028 найденных поисковиками советских солдат (принимал участие в том действе и наш поисковый отряд). Возложили цветы, постояли молча…
«Вот наступило мое дежурство. Наши ребята поехали в город на праздник. А я ждал их к пяти часам и делал обед». (Из сочинения Р. Никитина).
«На следующий день нам предстояло отправиться в г. Ржев на торжественный митинг в честь 65-летия со дня начала войны. Дежурным по лагерю остался Никитин Роман, из-за того, что у него не было формы. А все остальные поехали во Ржев. После митинга нас повезли домой к Петухову Сергею. Там нам подарили немецкий мешок, а также напоили чаем, и мы даже успели посмотреть телевизор. В Ржеве нам купили мороженое и по батончику шоколада. Приехали обратно в лагерь как раз к обеду. Роман успел приготовить суп и макароны. После обеда мы пошли в лес с миноискателем. К ужину все вернулись, и Валерий Викторович сообщил нам, что за Ажевой нашел еще одного солдата и что завтра мы будем его раскапывать. Так прошел третий день Вахты Памяти». (Из сочинения А. Ларионова).