Журавли солдатской памяти
Сейчас всё в том же селе Затворное (причём на улице с названием «Бирюковка») живёт младший сын солдата – Николай Васильевич Бирюков (родился в 1939 году).
Вот ещё интересная подробность: В.И. Бирюков призывался в армию в качестве музыканта военного оркестра. Был период, когда руководил им.
Как видите, по житейским деталям, по разрозненным фрагментам мы вполне уже представляем себе образ человека, которого судьба вдалеке от дома бросила лежать убитым в дальнем лесу под корнями теперь уже взрослых деревьев. Минул 71 год после его гибели, младший его сын – сам уже старик, когда только упорная работа поисковиков вырвала его имя из небытия под грифом «без вести».
Истина восстановлена. Отныне В. И. Бирюков числится в рядах бойцов, сложивших головы в дни обороны Андреаполя. Потомкам будет дано знать точное место гибели, адрес могилы отца, деда. Если захотят, они смогут составить ещё и довольно ясное видение фронтового пути, сражений, в которых участвовал предок. Подробными сведениями о тех днях1941 года в большом объёме располагает Андреапольский музей.
По признанию его директора, командира «Подвига» Валерия Линкевича, в результате последних поисковых действий вновь произошло крупное пополнение музейных коллекций. Это трофеи с мест боёв – остатки военного снаряжения, личных вещей (на правом снимке). Среди них, по словам очевидца, случились уникальные находки.
Редкий пример тому – не отправленное с фронта письмо солдата Карцева. Его личные данные более чем 71 год сохранял всё тот же смертный медальон (из числа вышеупомянутых девяти).
Записка поведала: Иван Григорьевич Карцев, 1912 года рождения, из села Поповка Корочанского района курской области (теперь Белгородской). Обработка информации вывела поисковиков к братскому воинскому захоронению в Подвязье.
Выяснилось, что на здешних мемориальных плитах имя И.Г. Карцева уже запечатлено. Красноармеец учтён в списках похороненных, числится погибшим в октябре 1941 года. Как раз его письмо жене помогло воедино свести разрозненные сведения и с максимальной вероятностью увериться, чьи останки найдены в мае на поле боя.
Лежавшая при останках солдатская весточка домой – на плотной, вчетверо сложенной бумаге, поэтому её удалось частично расслоить (на левом снимке). Лист хоть и распался на отдельные обрывки, но смысл текста угадывается вполне ясно. Отправить это своё письмо Иван Григорьевич Карцев так и не успел.
К другим важным находкам Валерий Линкевич относит остатки петлиц с прямоугольниками красной эмали. Значит, в этой общей могиле осенью 1941 года был похоронен офицер. Его имя поисковики ещё попытаются установить с помощью архивных расследований.
Среди трогательных свидетельств фронтовой тревожной жизни самого начала Великой Отечественной войны поисковикам встретилась, например, опасная бритва, обёрнутая газетой. В одном из медальонов хранилась не записка, а швейные иголки. В кошельке кто-то из солдат (возможно, из хозяйственников) держал крючки для шинели.
А вот простые алюминиевые ложки – обиходный бытовой предмет сороковых лет прошлого века. 71 год отлежавшие в земле, они не до конца изъедены временем. На некоторых сохранились нацарапанные солдатами даты, фамилии. Такие «записки» нетленны. Они тоже иногда помогают в уточнении имён, адресов, а значит – в установлении подлинной истории Великой Отечественной войны.
«Подвиг» всё ещё продолжает переписку для пополнения достоверных сведений по адресам, добытым из солдатских медальонов. К довоенным местам жительства отправлены запросы о Сергее Жгулёве – уроженець г. Сысерть свердловской области, Василии Зарубине из г. Краснослободск Мордовской АССР, Николае Колесникове, Якове Усове – в Бабаевский район Алтайского края, Илье Ланине – в Благовещенский район Ал-