АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ
***
Их затяжной роман щемяще-светел,
печален и минорно протяжён.
Ему претит разгул звенящей меди,
ему созвучен хриплый саксофон.
Он избегает показных, экранных
весенне-легкомысленных утех,
он вечно балансирует на грани
прыжка из бытия в небытие.
Там от любви до ненависти – слякоть,
и бабье лето – до любви опять,
там – жарких листьев сброшенные платья
и холодов серебряная прядь.
Союз двоих, он неразрывно прочен
от детских грёз до старческой клюки.
Он – страсть – от поцелуев до пощёчин.
Он – грусть – от отреченья до любви.
И на полях стремительного круга,
где томный вздох сменяет пистолет,
стоят они веками друг пред другом:
поэт и осень. Осень и Поэт.
***
Кашляет за стенкою сосед –
видимо гриппует, бедолага.
Недуг злей мой – белая бумага
душу мою гложет и сосёт.
Белое безмолвие листа,
словно неоткрытая планета.
Наследить – задачи проще нету.
След оставить – мука ещё та.
Труден путь по белому листу,
грань остра, тягуче бездорожье.
Нужно быть предельно осторожным,
чтобы не сорваться в пустоту.
Чтоб взойти на снежное плато,
маясь лингвистическим бессильем,
в ледяной идейной гипоксии
мучаясь словесной тошнотой.
Время смёрзлось. Тормошит и жжёт
жёсткий приступ белой лихорадки.
Чтоб с ней жить – верь чувствам без оглядки.
Чтоб в ней выжить – чти сухой расчёт.
И как пред боем чистое бельё,
чистый лист вношу я в конус света;
не Творец, придумавший планету –
Странник, обживающий её...
Смотрит ночь в окно – седым седа,
спит сосед, свой кашель успокоив,
а строка стремится сквозь снега –
трудной, но единственной тропою.
Предрассветное.
Медленно, мерцая еле-еле,
тонут звёзды в побледневшем небе,
обессилев от ночных скитаний.
Тянет одиночеством.
Светает.