На картах не значится
«А как же Якутия?! – воскликнет дотошный читатель. – Она ведь тоже часть Дальнего Востока и тоже удалена на сотни километров от Тихого океана! Как же Якутия?!» – воскликнет этот самый читатель и будет прав... и не прав. Прав потому, что, да, действительно, Якутия административно относится к Дальневосточному региону и, действительно, отделена от Тихого океана непроходимыми горными хребтами и сотнями километров тайги. А не прав потому, что, во-первых, у Якутии всё-таки есть выход к океану. Пусть даже этот океан и является Северным Ледовитым. А, во-вторых, что касается административного подчинения... Ну да, подчинена. Но подчинена, по сути, так же, как, к примеру, Гренландия подчинена Дании: де-юре – вроде как бы и да, а де-факто – где она, та Дания? Да и вообще, имела её Гренландия очень сильно в виду. Так что сидит себе Якутия спокойненько на своих якутских просторах, курит свою алмазную трубку и смотрит своими чудными раскосыми глазами на мирно пасущихся оленей. И ей, однако, хорошо.
Так что, возвращаясь к нашим, обиженным судьбой, Амурской и Еврейской областям, они, в сравнении с огромными приморскими регионами, да и с той же, кстати, Якутией, кажутся просто небольшими, неровно огранёнными бусинами, небрежно нанизанными на тонкую нитку Транссибирской магистрали. Поэтому во все времена и при всех властях эти области были ничем иным, как дремучими дальневосточными задворками. Или же, выражаясь резче..., ну, вы понимаете – если к Тихому океану лицом, то к России... да-да, тем самым местом, куда обычно прикрепляют хвост.
Вот в этих-то самых «хвостатых» местах, где западная оконечность Дальнего Востока нечувствительно перетекает в восточную оконечность Забайкалья, где заканчивается великая сибирская тайга, а великие монгольские степи ещё и не думают начинаться, в этих дремучих, заповедных краях, куда не залетают ни приморские муссоны, ни перелётные птицы, «...где растёт дикая слива, и шесть медвежат кричат: "Хо!" и валятся на спину», – вот там-то как раз и находилась та самая Орловка, о которой автор ведёт здесь речь.
Гарнизон Орловка представлял собой достаточно автономный, связанный с остальной, «большой» цивилизацией лишь «пуповиной» корявой автомобильной дороги организм. До «родного» райцентра Серышево было по этой самой упомянутой дороге, представлявшей собой неширокую грунтовку с двумя рядами – колеями – разбитых бетонных плит, двадцать шесть полновесных километров. Двадцать шесть километров до ближайшей железнодорожной станции, до ближайшей поликлиники, до ближайшего убогого промтоварного магазина и не менее убогого ресторана, до ближайшего, наконец, междугородного телефона (да поймут меня жившие в эпоху «домобильной» связи!).
Ведь чтоб позвонить тогда, к примеру, родителям или другим родственникам «на большую землю», абоненту из Орловки необходимо было для начала отпроситься на после обеда с работы, после чего ехать автобусом в Серышево, где идти первым делом... в гостиницу, заселяться в номер, после чего уже отправляться на переговорный пункт, где заказывать разговор и «в течение часа», а на самом деле – и двух часов, и трёх, а иногда и всех пяти, сидеть, ни на минуту не отлучаясь, ожидая вожделенного соединения. Поговорив или не поговорив (а сплошь и рядом бывало и такое – шестичасовая разница во времени накладывала на общение с «Европой» вполне понятные и конкретные ограничения), отправляться на ночёвку обратно в гостиницу, а утром нестись на автостанцию к первому автобусу и вновь трястись по той же раздолбанной бетонке двадцать шесть километров – без малого час пути – в обратную сторону, рискуя в случае малейшей задержки опоздать на работу.
Поездка же в областной центр Благовещенск, расположенный в двухстах километрах, и вовсе оказывалась полноценным путешествием с двумя ночёвками – по дороге туда и обратно – и всего с четырьмя часами свободного времени там. Удобней и выгодней было даже ездить за семьсот километров в Хабаровск: ночь на поезде туда, день там, ночь на поезде обратно. Собственно, чем многие «орловчане» и пользовались. У орловских холостяков даже было в ходу «пивное турне» (пиво в ту пору было жутким дефицитом, и СВОБОДНО купить его можно было исключительно в ресторанах!), осуществляемое иногда в уик-энд: в субботу после обеда – в Серышево, ночь в вагоне-ресторане до Хабаровска, «продолжение банкета» в одном из хабаровских ресторанов и такая же пьяная ночь по дороге обратно. Утром в понедельник «отдохнувшие» «туристы» выходили на работу.
Короче, любая маломальская проблема в итоге упиралась в необходимость куда-то ехать. На поезд, в поликлинику или позвонить ездили в Серышево, в роддом и за бытовой техникой – в Белогорск (крупный райцентр в шестидесяти километрах от Орловки), ну а за колбасой, шампанским и прочими необязательными удовольствиями, а также в аэропорт к самолёту на «большую землю» – в Благовещенск или в Хабаровск.
И вот тут совершенно необходимо рассказать…
О ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ ТРАНСПОРТЕ
Уточню: речь пойдёт о дальневосточном транспорте образца 80-х годов прошлого века. Может, конечно, за прошедшие годы всё в этой сфере на Дальнем Востоке радикально поменялось. Может быть, изменилось что-нибудь. Может быть, изменилось хоть что-то. Может быть. Не знаю. Не уверен.
Известно, что подавляющее большинство пассажиров попадает на Дальний Восток с помощью самолётов гражданской авиации. Оно и понятно, учитывая сумасшедшие российские расстояния. Поэтому об авиации и первое слово.