Ощущение рода
По утверждению А.И. Сизова, документы, полученные архивом из Главной военной прокуратуры, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Военной Коллегии Верховного Суда Российской Федерации, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации также подтверждают всю нелепость ареста и предъявленных обвинений командиру дивизии. Они основывались только на докладной записке командира группы войск Кузнецова и рапорте начальника особого отдела НКВД 48-й дивизии, которые органами предварительного следствия не были исследованы.
Нельзя не обратить внимания на разночтения в ответах. Так, в ответе дочери Яковлева Людмиле Дмитриевне, направленном 28.12. 04 старшим военным прокурором 1 отдела 7 управления ГВП А.В. Чураковым, отмечается:
«24 августа 1941 года командир группы войск полковник Кузнецов отдал Яковлеву распоряжение - частям 48 т.д. занять ст. Назимово и удерживать ее до особого распоряжения (то есть приказ все-таки был. - В.К.). Не разведав сил противника, Яковлев выделил небольшой отряд, который с этой задачей не справился, но он в этой ситуации не принял должных мер к выполнению поставленной задачи, и приказание осталось невыполненным.
27 августа 1941 года Яковлеву было приказано к 8.00 часам этих же суток занять исходное положение для боя на реке Добша в районе селения Озерец. По преступной халатности Яковлева части дивизии заняли этот район с опозданием и в бой были введены частично и несвоевременно. Затем они без приказа вышестоящего начальства начали в беспорядке отходить на новый рубеж. Он как командир дивизии, вместо того, чтобы приостановить отход частей и выполнить боевой приказ, сам вместе с одним из полков отошел в район деревни Савкино. В результате невыполнения этого приказа противнику был облегчен прорыв в направлении города Торопец (как отмечалось в донесениях И.А. Вовченко, состояние 48-й дивизии не позволяло выполнить этот приказ. - В.К.).
Кроме того, Яковлев обвинялся в игнорировании указаний вышестоящих штабов в том, что периодически и длительное время не принимал должных мер к установлению с ними связи. По своей халатности и беспечности не организовал необходимую разведку сил противника, что привело к окружению противником 23 августа 1941 года в районе ст. Кунья штаба и некоторых частей дивизии, в результате чего эти части понесли потери.
Яковлев был обвинен в том, что в присутствии своих подчиненных неоднократно с неизвестными женщинами в расположении штаба устраивал выпивки, что привело к потере им, как командиром, авторитета. Указанное обвинение было основано только на докладной записке командира группы войск Кузнецова А.М. и рапорте начальника особого отдела НКВД 48 танковой дивизии…».
Ссылка на выпивки с «неизвестными женщинами» на фоне героизма Яковлева во время месячной обороны Великих Лук и отзывов о нем его авторитетных сослуживцев выглядит мелочной. Многие командиры выпивали на фронте с женщинами, в том числе и с неизвестными, но Бог их миловал! Они становились генералами, маршалами, Героями Советского Союза. К подобным доводам, как в случае с Яковлевым, прибегают обычно, когда для «стряпанья дела» недостает весомых аргументов.
По главной же сути вывод военной прокуратуры остался прежний: «Ни органами предварительного следствия, ни судом объективных доказательств вины Вашего отца в совершении названных преступлений собрано не было, несмотря на решение Военного Совета 22-й армии о тщательном расследовании этого дела».