Ощущение рода
- Усиление врага заставляло моряков действовать хитрее, - продолжает Тиманцов. - В ночь на 1 октября из Поти к Ялте вышли эсминцы «Бойкий, под флагом командующего эскадрой Владимирского, и «Сообразительный». Предстояло уничтожить суда противника, разрушить склады и сооружения в Ялтинском порту. В полдень в районе Синопа нас обнаружил вражеский воздушный разведчик. Чтобы сбить его с толку, мы легли на ложный курс в направлении Анапы. Только с наступлением темноты оторвались от разведчика и вновь изменили курс.
Как следует из книги «Боевые походы», в 23 часа 20 минут 2 октября «Бойкий» и «Сообразительный» с дистанции 110 кабельтовых открыли огонь по Ялтинскому порту, «производя залпы через каждые десять секунд». Пятибалльный восточный ветер развел волну, каждый залп приходилось давать с приходом кораблей «на ровный киль». Эсминцы израсходовали 406 снарядов 130-мм калибра, вызвав два крупных пожара и несколько мощных взрывов. Немецкие береговые батареи вели ответный огонь. «Бойкий», следуя концевым, стал сбрасывать «патроны Гольмса», прикрепленные к поплавкам, и дымовые шашки. Карбид патронов, соприкасаясь с морской водой, давал яркие вспышки. Вражеские артиллеристы начали стрелять по ним, и пока они осознали, что попались на «приманку», наши корабли вышли из опасной зоны.
Наказание и награда
- У многих нет правильного понимания роли корабельных кочегаров, - говорит Владимир Васильевич. - А она очень важна. Котловое хозяйство - огромный механизм. От него зависит скорость, маневренность, маскировка корабля, его живучесть. Машинисты трех наших отделений денно и нощно следили за работой 25 котловых форсунок. Каждая в час подавала в топку одну тонну мазута. Запас мазута в 520 тонн обеспечивал двадцать часов полного хода. В турбинных отделениях жара, грохот. Не каждый выдержит. В отделении было по девять человек: на вахте по четыре, в две смены. При объявлении боевой тревоги свободный машинист устанавливал дымзавесу. Белая завеса - водяной пар. Черная - пар с мазутом. А еще, как я уже сказал, свободные от смены машинисты подавали снаряды к корабельным пушкам. А снаряд весил два пуда…
Однажды Тиманцов и его напарник совершили подвиг. Рядом с эсминцем взорвалась мина. В котлах лопнули водогрейные трубки. По ним под давлением в 39 атмосфер подавался пар, нагретый до 500 градусов. Потерявший ход корабль мог стать добычей вражеских самолетов. На Владимира Тиманцова и Федора Дятлова надели асбестовые костюмы, лица моряков смазали специальным жиром, и они, поочередно, полезли в раскаленную топку для заглушки разорванных трубок. В наградном листе к медали «За отвагу», который приказом командующего Черноморским флотом №83с от 20 декабря 1942 г. был награжден Тиманцов, значится: «…во время одной боевой операции в котле лопнули трубки, корабль потерял ход, и тов. Тиманцов в раскаленном котле заглушил 37 трубок. Несмотря на ожоги, боевую вахту не оставил до прихода на базу».
Статус награды мог быть выше, если бы…
- Провинился я, - признается Тиманцов. - Когда приходили в Поти или Батуми, мирная обстановка расслабляла. На рынке шла торговля, по набережной ходили люди с детьми, не было светомаскировки. Деньжонки у матросов водились. Мы наведывались в рестораны, на концерты, знакомились с девушками. Главстаршина Колосюк встретил тогда будущую спутницу жизни…А наш Винниченко, хорошенько «поддав», прыгнул в Поти с моста через реку Риони. К причалу бедолагу везли на тележке, запряженной ослом. На корабле в это время находился командующий флотом Ф.С. Октябрьский. Винниченко и еще двое матросов получили по два наряда вне очереди. Осенью 1942 года «отличился» и я. «Бойкий» остановился в Батуми. Команде разрешили увольнение. С товарищами я побывал в «Уфа-паласе» на концерте Тамары Ханум. Потом решили пополнить винный запас. Взяли на складах по накладной несколько ящиков с чачей, бурдюков с портвейном. На борт товарищи несли меня на руках. Картину увидел особист корабля Бондарь. Доложил, куда надо, и меня исключили из комсомола. Это мне и аукнулось: краснофлотец Дятлов получил орден Красного Знамени, а я, хотя и высокую, но все же – медаль.
Но на этом мои похождения не закончились, - откровенничает Тиманцов. - Узнав, что прибыли офицеры для набора команды на Калининский фронт, я пошел в самоволку, надеясь, что окажусь в списке. Как и рассчитывал, был задержан патрулем. «Ну, - думаю, - зачислят меня теперь в отбывающую команду». Как бы не так! Но на гауптвахте меня отыскал наш боцман мичман И.С. Финошкин: «Хватит дурака валять. Собираемся в море, надо приводить в порядок котлы». Больше нарушений я не допускал. И хотя заявление о восстановлении в комсомол не писал, по прохождении кандидатского стажа, в 1944 году был сразу принят в ряды ВКП (б).
…«Бойкий» оставался в гуще событий на Черном море. Доставлял войска из Туапсе в Сочи, действовал у западного побережья, обстреливал позиции врага у Ялты и Феодосии, обеспечивал огневую поддержку наступления 47-й армии, вел огонь по аэродрому в районе Анапы, перевозил военные грузы, участвовал в перехвате судов противника. Однажды он подвергся нападению трех торпедных катеров противника, но отразил атаку. Следом налетели самолеты, однако зенитчики отогнали их огнем. В апреле 1944 года немцы изгоняются из Одессы, а 9 мая - из Севастополя. Активность немецких судов и авиации идет на убыль, румынский и болгарский флоты капитулируют.
В этот период Владимиру Тиманцову выпадает ответственное задание. Согласно приказу наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова он зачисляется в отряд спецназначения из пяти тысяч человек. Отряду надлежало отбыть по железной дороге в Германию для приемки судов, передаваемых побежденной стороной в виде репараций. Переход из Ростока на Черное море на бывшем немецком тральщике Зибен» (всего в группе насчитывалось 10 тральщиков) был полон опасностей и романтики. Довелось побывать в английском порту Плимут, в других зарубежных портах, видеть вблизи акул, уклоняться от мин или расстреливать их.
Прослужив на «Бойком» до 1949 года, Тиманцов женился на приглянувшейся ему девушке из Бахчисарая. Ее звали Евдокия. Демобилизовавшись, отбыл с нею на родину. Здесь Владимира ждала работа сначала на мелькомбинате, затем - на ТЭЦ-4, где опыт котельного машиниста, полученный на эсминце «Бойкий», ему очень пригодился.. Вместе с Евдокией Захаровной вырастили они сына Анатолия и дочь Галину. Анатолий служил на Новой земле, стал капитаном второго ранга. Тяжело заболев, в 1996 году ушел из жизни. А Галина с семьей проживает в Твери.