Ощущение рода
Вальс Свиридова
В летнюю пору рабочий день на пасеке начинается в 10 часов и заканчивается в 22-23 часа. Нужно осмотреть пчелиные семьи, отобрать рамки с медом, откачать и расфасовать мед. Кроме того, начинается период его активной реализации…
Но и зимой, когда пчелы засыпают, дел в достатке. Нужно накормить (еще и подоить) коз, свиней. А еще - заготовить дрова, отремонтировать неисправные ульи и рамки, приобрести лекарственные препараты, инвентарь. И, конечно, требуется постоянный пригляд за тем, как пчелы переносят зимовку. Есть и другая забота у Дмитрия Ивановича. Он преподает информатику, обществознание, физику и труд в Тогодьской школе, где Даша учится в шестом классе. Здание школы современное. Со спортивным залом, столовой, интернатом для ребят из отдаленных деревень. Вот только количество учащихся неуклонно сокращается. Сейчас их всего три десятка. А выпускников в 2011 году было всего шесть.
- Если школа закроется, это сильно подрубит ближние деревни, где жизнь и так едва теплится, - тревожился Дмитрий Иванович. - Логика простая. Чтобы не потерять школу, нужно, чтобы в округе жило больше молодежи. Чтобы ее было больше, нужно развивать сельскую экономику.
Переносить трудности, создавать гармонию бытия Борисовым помогают увлечения, которые в этой семье есть практически у каждого.
Валентина Федоровна читает русскую классику. Разговорились мы как-то о творчестве Николая Рубцова, она возьми и прочти:
Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно!
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели…
«Лодка моя… догнивает…». Почему именно это? Есть же у Рубцова и более оптимистичные строки. Ну, например: «В этой деревне огни не погашены, ты мне тоску не пророчь…». Может, Валентина Федоровна имела в виду свой немолодой возраст? Но, Боже мой, сколько нерастраченной энергии и пытливого, чуткого, ума в этой женщине, без которой, как я думаю, не состоялась бы ферма «Пчелка».
Иван Андреевич вечерами неторопливо систематизирует свою коллекцию из пяти тысяч репродукций с картин русских и западноевропейских живописцев. Собирать их он начал в студенческую пору... Под настроение, бывший геолог, берет в руки гитару и душевно поет песни геологов. В том числе свою любимую:
В тайгу заброшены судьбой суровою,
Вдали от дома, бани и пивной,
Давно не мытые, давно не бритые
Сидим в палатке рваной и сырой…
У Ирины Васильевны своя страсть. Выпускнице биофака Новгородского пединститута, близко все, что связано с растительным миром. А ее она любит шить, вязать, вышивать. Даша увлекается биологией, знает, как и мама, множество видов растений. Дважды в неделю ее возят в Холмскую художественную школу, где она занимается у профессионального живописца. Дмитрий Иванович любит подводную охоту на Ловати, чтение и фортепьяно. Из писателей он предпочитает Ивана Шмелева, Ивана Бунина и Джеральда Даррелла, из композиторов ближе Чайковский, Огиньский, Свиридов, а любимое произведение вальс Свиридова к повести А.С. Пушкина «Метель».
- По-моему, музыка Георгия Васильевича Свиридова, как никакая другая, передает мощь, страсть, красоту русского характера, - считает Дмитрий Иванович.- Она полна оптимизма, экспрессии. Играешь, и какая-то таинственная, окрыляющая, могучая открывается вдруг стихия, в которой ощущаешь себя до боли своим, русским человеком. Эта вечная музыка помогает нам жить.
Услышав от него это рассуждение о любимом и мною композиторе, я подумал: «Как ни старайся телевизионные «хазары» задолбать нас «домами-2», шансонами, криминальными боевиками, русская культура настолько живуча, что никуда не исчезла из народной жизни. Она лишь временно отступила туда, где она по-прежнему ощущает себя своей. В провинцию, униженную, обездоленную, обобранную теми же «хазарами», но не сломленную, не сдавшуюся, хранящую в себе ген нового возрождения». И может быть, сейчас, когда я пишу эти строки, Дмитрий Иванович, отужинав и «подбив» за компьютером итоги своего рабочего дня, под круговерть разгулявшейся метели вдохновенно играет божественную музыку Свиридова. Гения, который вышел из провинции, любил, понимал ее и болезненно воспринял паразитический либеральный капитализм как чуждое, опасное для России явление:
«Радости перестройки - потеряна Россия, прекратилась ее история, потеряна Русская земля, потерян (и это главное!) народ русский. Русских в стране как будто бы и вовсе нет. Татары населяют Татарстан, узбеки - Узбекистан, таджики - Таджикистан, черкесы - Черкесию, грузины - Грузию, латыши - Латвию. Русский же народ, давший свое имя (Россы) стране, ныне уравнен в правах по названию: все = Россияне. Но россияне - это не национальность, это всего лишь знак проживания в определенном месте.
Таким образом, народ наш, уже во второй раз в нашем столетии, лишен национального признака. В первый раз это было после Октябрьского переворота, ныне отвергаемого теми, кто на деле совершил его вновь, выполняя замысел уничтожения России как Государства и истребления нас как нации, целиком. И выродившиеся русские поощряют самоистребление в своей тупости, низости и слепоте».
«Новый фашизм родил новый тип войны. Война-истребление, война-мясорубка, война-бойня почти без всякого риска для фашистской стороны, на основе материального, технического превосходства, когда нападающая сторона агрессоров теряет 200 человек, а нация - жертва, обречена на заклание. Воскрешение древних дохристианских идей - религиозного истребления целых народов, приносимых в жертву новым мировым владыкам, злодеям, которых еще не знал мир».
«В чьих руках воспитание? Насаждение чужих навыков, художественных систем, чужих идей под видом «новых средств выражения» Сотни тысячи начетчиков от музыки, объясняющих народу, что он туп, истинное искусство не понимает, не дорос до него. К русскому народу - снисходительное отношение, пренебрежение прививается… Мобилизовано национальное сознание целых народов, коим внушена мысль об их извечном превосходстве перед всеми другими… Такая любовь сейчас к ничтожному… К коммерческой эстраде, что приобрело громадное значение у людей. Пичкают людей. Мне не совсем понятно, почему это делается. Государственный разум должен говорить, что нельзя людей пичкать без конца дрянью».
Эх, Георгий Васильевич, светлая Вам, народному гению и великому провидцу, память! На какой государственный разум можно надеяться русскому человеку, если во властных коридорах, от заурядного поселения до Москвы-столицы, прописался дух «золотого тельца»? И чем выше, тем сильнее. Разве могут государственные люди утверждать, что России нужны не творцы, а «квалифицированные потребители»? Опускать образовательный уровень народа? Лишить страну продовольственной безопасности?