Ощущение рода
Без имени обезличимся
Дмитрий Иванович убежден: перемены необходимы. И то, что я услышал из его уст, не огульная критика обывателя, а искреннее, трезвое, взыскательное рассуждение человека, ощущающего себя преданным сыном своей земли, видящего ее насущные проблемы, что называется, изнутри:
- Досадно сознавать, как погибает деревня. Чтобы понять масштабы бедствия, нужно всего лишь вооружиться картой. Только не советской, а дореволюционной. На ней видно, что вся наша местность была густо заселена. Было множество усадеб и церквей, красота и гармония которых прослеживается даже в развалинах. Разум отказывается верить, что все это ушло навсегда…
- Как же надо не любить нашу деревню, чтобы в ней сеяли не для людей, а для зверей. В Крючкове люди по ночам костры жгут на огородах, чтобы кабаны не вырыли картошку. И все из-за того, что кому-то из богатеев надо один раз в год поохотиться. Сельское хозяйство превратили, видите ли, в сафари…
- Мелкая душа придумала это название - «поселение». Получается, нас, деревенских, рассматривают как находящихся на вольном отбывании наказания. Необходимо вернуть прежнее название «сельский округ». А если заглянуть в историю, всегда пользовались названием «волость». Наши места когда-то относились к Русаново-Даньковской волости Холмского уезда Псковской губернии…
- Главное в воспитании детей - дружеские, искренние и открытые отношения в семье. Телевизор мы смотрим крайне редко. В основном новостные программы Телевидение у нас пагубное, заразное. Превращает нормальных людей в дураков, идиотов…
- Это неправда, что сельская школа дает слабые знания, и потому мол, наши дети реже городских детей поступают в вузы. Я убедился: в сельской школе есть все возможности для полноценного развития личности. Учеников в классе мало - так это не минус, а жирный плюс! В городах люди огромные деньги платят за индивидуальное обучение, а у нас оно в порядке вещей. Причем совершенно бесплатное…
- Если у человека отнять имя, он неизбежно обезличивается. То же самое происходит с нашими деревнями. На отрезке от Андреаполя до Панькова у многих населенных пунктов не обозначено имен, хотя они еще живые. Выходит, кто-то со стороны поставил на них крест. Даже название райцентра, когда въезжаешь в него со стороны Бологово, не указано…
- В России недостает государственных деятелей с развитым чувством национального достоинства. Таких, как Александр III. Когда он рыбачил на Карпином пруду, к нему примчался министр иностранных дел с просьбой принять западного посла по важному делу. На что Александр III ответил: «Когда русский Царь удит рыбу, Европа может подождать»…
Сравнивая рассуждения Дмитрия Ивановича с пустобрехством «новоэлитчиков», я ловлю себя на мысли: «Почему не зовут его во власть? И внешностью он выдался. Высокий, статный. И умом, образованием, воспитанием не обделен. И жизнь народную знает не из книжек и кинофильмов, а конкретно, на личном примере. И в суждениях самостоятелен, смел. Кому, как не таким представлять народ во властных структурах! В той же Госдуме? В Законодательном собрании Тверской области? И не потому ли заказан им туда путь, что привнесут они с собой дух заступничества за русскую деревню. Дух правды о том, как неправедно, уродливо, бесперспективно мы живем, и что нужно сделать, чтобы мы жили лучше, справедливее, чище?»
Терзается душа Дмитрия Ивановича и по иному поводу. Что-то, по его словам, «сделалось» с самим народом:
- Власть ругаем, а сами - кто?! Боимся деревенского труда, бежим от родной земли в большие города охранниками, кухарками, грузчиками к нуворишам. Лень стало покрасить дом, подправить палисадник, убрать мусор? Сами себя загоняем в небытие. Но восстановить крестьянство, если оно исчезнет, практически невозможно. Крестьянин - часть природы, а в природе случаются безвозвратные процессы. В Большом Тудере водилось много форели. Потом людям стало негде работать, нечего есть, и они изобрели варварские электроудочки. Результат: рыба погибла от рук браконьеров за двадцать лет так и не появилась…
«…Надо, чтобы в народе имелись значительные группы людей, которые не ломаются бурей, но творят и созидают», - записал в своем дневнике 16 марта 1918 года Владимир Иванович Вернадский. То, что русское древо жизни, как и тогда, в 1918-м, ослаблено, несомненный факт. Со всех сторон облепили его корнегрызы, жучки-древоточцы. Иногда кажется, что они пришли окончательно, навсегда. Настолько они всесильны и наглы. Но дело наше не безнадежное. По жизни-то как бывало: кажется, никакого не остается просвета, мрак вселенский, погибель всему и вся, но народ наш все равно не опускал мозолистые руки, не сникал душой и поднимал страну и себя из небытия. Станет ли в русской деревне больше «островков» созидания, подобных тому, что создали в Панькове Борисовы? Если мысленно окинуть взором Верхнее Подвинье откроется пестрая картина. С одной стороны - безжизненное пространство. С другой - возвели новые фермы в Козлове предприниматели Дмитриковы, расширяет производство (откорм молодняка крупнорогатого скота, разведение страусов и карпа, выпуск колбасных изделий) семейство Крыловых в Любино.. Оживилось строительство в Заборье… Разве не вожделенные это «островки», о которых писал В.И. Вернадский? Хотя надо признать: «островков» этих пока ничтожно мало.
- Поддержка крестьянина государство заключается в основном в политике «невмешательства». Выживешь - хорошо. Не выживешь - никто не заметит. Деревня зацепились за край пропасти, замерев: а дальше что со мной сделают? - рассуждает Дмитрий Иванович. - Или ударят по «пальцам», которыми она держится за этот край. Или с помощью государства потянут наверх. Или, если не станут сильно мешать, сама как-нибудь выкарабкается. Не хочет она исчезать с лица земли.
…Когда-то Николай Рубцов написал: «В этой деревне огни не погашены, ты мне тоску не пророчь…». С тех пор, как были написаны эти строки, погасли огни во многих русских деревнях, от иных и следов уже не осталось. Однако в десятках тысяч их, вопреки разору, людскому унынию, безверию, окна еще не перестали светиться. И этот непогасший свет оставляет русском сердцу надежду. Удержится, выстоит она, наша родная деревня.
2012 г.