Мера добра
– М-да-а... – прокомментировал Андрей, запихивая телефон обратно за пазуху. – Потерпевший получил травмы, несовместимые с разумом... Поехали, Капитан Синий Нос! Быстрей начнём – быстрее кончим.
Он запустил двигатель и резко тронул машину с места.
– Полегче, полегче!.. – придерживаясь руками за всё подряд, урезонил его Олег. – Не дрова везёшь...
Андрей не ответил.
Они вновь мчались по вечернему городу. Андрей вёл машину быстро, агрессивно, не глядя на ограничения скорости, сигналя пешеходам, проскакивая светофоры на жёлтый свет. Сырцов, найдя более или менее устойчивое положение и прикрыв глаза, прислушивался к тупой пульсирующей боли, просыпающейся в ноге...
– Слушай, – сказал он, – как-то незаметно мы с тобой на «ты» перешли.
– Совместно пережитая опасность сближает, – наставительно ответил Андрей. – Причём гораздо сильнее, чем даже секс.
– «Секс – не повод для знакомства», – сейчас же откликнулся Олег.
– Тоже верно.
...Машина, скрипя покрышками, заложила крутой разворот. Сырцов приоткрыл один глаз.
– Где это мы?
– Есенина, – коротко ответил Андрей.
– Слушай, Андрей Ильич, – опять подал голос Олег, – я хочу спросить тебя, как трезвенник трезвенника... Там, куда мы сейчас едем, водка есть?
Андрей покосился на него в зеркальце.
– Вряд ли... А что?
– Как что?! – возмутился Сырцов. – А стресс снять?!
– Что, надо?
– Надо!.. – веско сказал Олег и добавил: – Наркоз отходит.
– Понял!..
Андрей тормознул возле первого попавшегося круглосуточного и, сбегав, вернулся с бутылкой «Петергофа».
– Годится?
Олег взял у него бутылку и, нежно прижав её к груди, вновь прикрыл глаза...
– Проходи, располагайся, – Андрей кивнул ему на дверь в комнату, а сам свернул в кухню.
Сырцов заковылял, осматриваясь.
Квартира была двухкомнатная, типовая, чисто прибранная. Всё вроде было в ней на местах – мебель, занавесочки, ковры. Одежда на вешалке. Безделушки на полках. Но что-то решительно Олегу в ней не понравилось. Что-то в ней было не так. Чего-то не хватало. Малости какой-то. Человечинки. И пахло в ней не жильём. Плесенью в ней пахло и застарелым куревом. Короче, необжитая какая-то была квартирка. Нежилая...
Когда Андрей вернулся из кухни, таща в одной руке бутылку с двумя рюмками, а в другой – початую банку огурцов с двумя воткнутыми в неё вилками, Олег уже уютно сидел в кресле, положив увечную ногу на специально поставленный для этой цели мягкий стул.
– О!.. – оценил Андрей, разгружаясь на журнальный столик рядом с Олегом. – Наполеон Бонапарт на Бородинском поле...
– Скорее уж – на Ватерлоо, – поправил его Сырцов. – Чья это хоромина? – он обвёл рукой.
– Приятеля одного... – Андрей свинтил пробку и разлил водку по рюмкам. – Он сейчас в отъезде... Ну что?.. – он уселся в кресло с другой стороны стола и поднял налитую до краёв рюмку. – За то, что ты – живой!
– За то, что я пока живой, спасибо партии родной! – с чувством продекламировал Олег. – За то, что грыжа только справа, партии любимой – слава!
– Ни фига себе! – восхитился Андрей. – Это откуда такой перл?
– Прабабушки моей любимая присказка, – глядя поверх рюмки, признался Сырцов. – Прабабушка у меня была – что надо!.. «Зимний» брала.
– Да ладно! – улыбнулся Андрей. – Столько не живут.
– Не живут... – вздохнул Олег. – А жаль... Ладно. Будь! – и опрокинул рюмку в рот.
– И ты не хворай! – пожелал Андрей и последовал его примеру.
Сырцов почувствовал, как мягкая подушка ухнула его по голове. По конечностям растеклось тепло. Краски стали ярче, и даже в пыльной люстре под потолком вроде прибавилось света.
– Хорошо... пошла, – старательно артикулируя, и чувствуя, как заполыхали щёки, сказал он. – Как на салазках...