Хранить вечно
От Агриппы Клавдию привет.
Воистину, судьбы человеческие вершатся на небесах. Мог ли я ещё полгода назад, сидя, к примеру, у тебя в гостях и попивая наше с тобой любимое «Старое Фалерно», представить себе, что Декима, направляя кудель моей судьбы, сделает столь резкий поворот и, оторвав от привычных дел и милых сердцу мест, забросит меня чуть ли не на край света.
Прости, что не удалось попрощаться по-людски, но ты же знаешь мою печальную историю. Отъезд мой из Ромы был неожидан и стремителен и, скорее, напоминал бегство. Бежал я, по большому счёту, скорее, «от...», чем «к...» – никто меня нигде не ждал, и я, честно говоря, пустился в путь наобум, вверяя свою судьбу и судьбу своей беременной жены богам и повинуясь не столько разуму, сколько чувству – чутью загнанного в ловушку зверя. Спасибо моей сестре Иродиаде, она приютила нас с Кипрой. Странно было найти на самом краю ойкумены любящее тебя сердце, она ведь действительно нежно меня любит, то и дело вспоминает какие-то мои детские шалости и проделки, я же, увы, из всего этого не помню ничего.
Да, можешь меня поздравить – за два дня до октябрьских ид у меня родился сын. Назвал я его Друзом. Надеюсь, не надо объяснять почему.
Намучились мы в дороге страшно. Денег было мало, и поэтому приходилось быть не слишком разборчивым на предмет средств передвижения. Особенно тяжело дался нам последний морской переход – от Александрии до Палестинской Кесарии. Море было неспокойное, шла крупная зыбь, и наш корабль – убогую греческую посудину – всю дорогу болтало, как ореховую скорлупку. У меня от всего перехода осталось лишь одно смутное воспоминание: я лежу на палубе в обнимку с какой-то амфорой и неудержимо блюю за борт. Думаю, по моей блевотине, как по тропе, корабли ещё целый месяц смогут спокойно плавать из Египта в Палестину. Моя бедная жена, и без того нелегко переносящая свою беременность, вообще, чуть дышала, и я, видя её страдания, уже и не чаял довезти её до Палестины живой. Но, слава богам, всё обошлось. И ребёнок родился, на удивление, здоровым.
Мой «четвертьцарственный» зять встретил нас без особой приязни, однако ж, уступая настойчивым просьбам Иродиады, определил меня на довольно тёплую, по его мнению, должность – надзирателя за рынками новой столицы Галилеи. Должность эта оказалась скучной и, прямо скажу, не особо денежной. Мне на ней надо лет триста просидеть, чтобы расплатиться с моими кредиторами. Я ведь только одному пройдохе Сенеке задолжал почти сто тысяч сестерциев. А ведь есть же ещё и другие.
После Ромы Тиберия кажется сущей дырой. Скучища и пылища. Здесь всё ещё большая стройка. И если дворец и прилегающие к нему улицы смотрятся уже более-менее прилично, то стоит сделать шаг в переулки – сразу же попадаешь в какие-то совершенно дикие трущобы, перемежающиеся отвалами строительного мусора. Да и внутри самого дворца то и дело натыкаешься на рабочих, которые всё ещё что-то делают, доделывают, переделывают. Запах каменной пыли, белил и мокрой глины, кажется, уже въелся мне в ноздри.
Однако есть здесь и хорошие моменты. В первую очередь, это, конечно, озеро, на берегу которого стоит город. Местные порой называют его даже морем, но мне, старому мореходу, заблевавшему добрую треть Mare Nostrum, это, разумеется, кажется смешным. Но, впрочем, озеро действительно большое, вода в нём чистая, и я тут взял за правило, как престарелый патриций, ежеутренне принимать водные процедуры. Есть здесь ещё неподалёку от города некий целебный источник. Моя Кипра мне уже все уши прожужжала про него, хваля его чудодейственные свойства, но я всё никак не соберусь туда выбраться.
С некоторым удивлением обнаружил в своём багаже два ящика с книгами – оказывается, во всей этой своей предотъездной запарке и суете я всё же успел сделать соответствующие распоряжения. Эта находка оказалась для меня сейчас очень кстати – от безделья и скуки я тут уже готов был лезть на стену. Теперь же длинные чиновничьи дни мои, которые я вынужден проводить в присутственном месте, получили достойное наполнение. И опять же, согласись, начальник, имеющий пред собой развёрнутый книжный свиток, выглядит в глазах подчинённых и просителей гораздо значительней, чем тот же начальник, гоняющий мух на своём столе или ковыряющийся в носу, пусть даже и с самым глубокомысленным видом. Странно, но особенно хорошо идут у меня сейчас Тит Ливий и Страбон, которых в Роме я не особо жаловал.
Что нового у вас? Как здоровье Кесаря? Надеюсь, он оправился после постигшего его горя?
Рассчитываю получить от тебя последние новости из Ромы. Здесь с этим туго. Известия приходят сюда с огромным опозданием. Ты не поверишь, но здесь всё ещё обсуждают прошлогоднюю «триумфальную победу» Блеза Старшего над Такфаринасом.
P.S. Привет Ургуланилле от Кипры.