Динка и дезоксирибонуклеиновая кислота
– Дэнка?
– Не дэнка, – поправил папа, – а дэ-эн-ка. Это – сокращённо. А полное её название – дезоксирибонуклеиновая кислота.
– Как?!
Папа повторил.
– И вот эта штука есть внутри у каждого?!
– Да, – подтвердил папа. – И не просто у каждого из нас, а внутри каждой клетки каждого из нас.
– Офигеть! – сказала Динка.
– Диана Алексеевна!
– Ой! – Динка зажала себе рот ладошкой. – Прости, пожалуйста. Вырвалось... А скажи ещё раз, как она называется?
– Дезоксирибонуклеиновая кислота.
– Это – бомба! – сказала Динка. – Завтра в классе расскажу – вот они все офи... удивятся.
Динка сползла с папиных коленей и ушла к себе в комнату. Но через минуту прибежала обратно:
– Скажи это слово ещё раз, пожалуйста...
И весь вечер Динка то и дело прибегала к папе и спрашивала:
– Дикси... как?..
– Рыбо... нукля... как-как?..
В конце концов папа не выдержал и, взяв листок бумаги, крупными печатными буквами написал Динке на нём так понравившееся ей слово. Динка уволокла листок к себе и до самого отбоя просидела над ним, шевеля губами и поминутно в него заглядывая. И даже ночью, случайно проснувшись, она тут же включила прикроватную лампу и, достав из-под подушки свою, уже изрядно помятую шпаргалку, сверилась по ней...
Назавтра, вечером, Динка встретила пришедшего с работы папу в прихожей.
– Папа, – сказала Динка, заложив руки за спину и глядя в пол, – а тебя в школу вызывают.
– Это же за какие такие твои заслуги? – поинтересовался папа, снимая пальто.
– За дезоксирибонуклеиновую кислоту, – без ошибок выговорила Динка.
– Ого! – сказал папа, даже забыв повесить пальто на вешалку. – По таким глобальным причинам меня в школу ещё ни разу не вызывали. Давай, рассказывай.
Динка вздохнула.
– Ну чё, я на перемене рассказала ребятам про эту... кислоту. Сказала, что она внутри у каждого из нас имеется. Что она живая. В клетках живёт. И что умеет размножаться... Ну... многие поверили... Но не все. А Стелькин, тот сразу сказал, что всё это – брехня. Что такие штуки только у полных дебилов внутри могут жить. Или у тех, кто руки не моет.
– Ну, – сказал папа, – а ты?
– А что я... Я сказала, что он дурак и неуч.
– Так, а он?
– А он обозвал меня тупой овцой.
– А ты?
Динка вздохнула.
– А я ему нос разбила.
Папа крякнул.
– Дина, дочь моя...
– Да... – сказала Динка, – Я знаю. Драться нехорошо... Но уж больно этот Стелькин противный!
– Понятно, – сказал папа. – И теперь твоих родителей вызывают в школу.
– Да, – подтвердила Динка. – Тамара Ивановна попросила тебя прийти.
– Ну, вот что, – сказал папа, повесив наконец пальто на вешалку и стягивая ботинки. – Я завтра, в некотором роде, занят. У меня, понимаешь, дела, работа... Пусть мама сходит в школу. Тем более что она с твоей Тамарой Ивановной в прекрасных отношениях...
– Нет, – строго сказала Динка. – Так не пойдёт. Мама тут совсем ни при чём. Ты эту кашу заварил. Тебе и расхлёбывать.
Владимир Юринов
Рисунок Ирины Старомужевой (Новоселки, Жарковский район)