Хранить вечно

Кефа, не отвечая, в упор смотрел на товарища. Йешу наткнулся на его взгляд и поджал губы.

– То есть ты всё-таки считаешь... Ладно. Понял... Не верю, конечно, но... спорить не буду... – он ещё помолчал, размышляя. – Сбор тогда устроим в доме горшечника?

– Нет, – возразил Кефа. – Возвращаться к горшечнику не стоит. Опасно. Могут на дороге засаду устроить.

– А где тогда?

Кефа почесал в затылке.

– Да хоть здесь! – он похлопал ладонью по морщинистому стволу оливы. – А что? Хорошее место. Тихо, спокойно. Вот – Овечьи ворота, там – Мусорные. Там – дорога на Шомрон. Собрались все – и пошли.

– Ну... – Йешу пожал плечами. – Здесь так здесь. В общем-то, без разницы... Надо будет только, уходя на седер, забрать все вещи от Шимона... – он ещё подумал. – А кого пошлём завтра в Храм резать праздничного агнца? Я так понимаю, меня ты не отпустишь?

– Правильно понимаешь, – кивнул Кефа. – Не отпущу... Да кого угодно можно послать... Тех же племянников твоих, наконец. «Братьев громовых». Хватит им, понимаешь, дурью маяться. А то они от безделья уже начали в кости поигрывать. Вот пусть делом и займутся.

Йешу вяло махнул рукой.

– Ну... ладно... значит, «братья громовы»... И Йохи тогда надо с ними отправить. Он просился. Пусть мальчик посмотрит на ритуал.

Разговор снова прервался. Кефа сорвал жёлтый зонтик кашки и принялся методично отщипывать по одному цветочку. Здесь, в тени старых олив, был мир разнотравья. Это потом, месяца через два, трава и здесь высохнет, пожелтеет, станет пыльной и ломкой. А сейчас травяной «лес» доставал почти до колен, а белые и жёлтые зонтики простодушной кашки и голубые головки надменных ирисов тянулись ещё выше. Над ирисами кружили шмели.

– Мёдом пахнет... – вздохнул Йешу. – Совсем как у нас в Нацрате...

– Рабби!.. – послышалось вдалеке. – Рабби!.. Где ты?!

Кефа поднялся.

– Эй! Мы здесь!.. – он помахал рукой. – Йехуда!.. Сюда!

Напрямую через кусты к ним продрался запыхавшийся казначей.

– Рабби! Я за тобой! Там у Йохи кровь носом пошла!

Йешу вскочил.

– Господи! Пойдём быстрей!.. Чего это вдруг?!

Кефа усмехнулся.

– Так ничего удивительного. Не ест ведь засранец ничего уже два дня.

Йешу на ходу оглянулся.

– Не ест?!

Кефа кивнул.

– Постится... Поговорил бы ты с парнем. А то он в своём набожном рвении скоро себя совсем изведёт. И так ходит, понимаешь, как тень, – ветром шатает.

– Так нет же сейчас никакого поста! – подал голос казначей. – Да, рабби?

Йешу вздохнул.

– Пост первенцев. А он как раз... Но это только сегодня! А ты говоришь, уже два дня?

– Так о чём и речь! Ты его без одежды видел? Во!.. – Кефа для убедительности показал Йешу свой мизинец. – Худой ведь, как... стебелёк. И в лице ни кровинки. А всё туда же!

– Да... – сказал Йешу. – Это он зря... Я поговорю... Конечно.

Они выбрались на дорогу и быстро зашагали к деревне. Кефа, пропустив Йешу вперёд, попридержал Йехуду за локоть.

– Ты запомнил место, где нас сейчас нашёл?

– Н-ну... да. Запомнил. А что?

– Ночью его найдёшь?

– М-м... Найду, пожалуй. Да, найду. А что?

Кефа потянул казначея за руку, вновь увлекая его вперёд.

– Пока ничего... – он многозначительно посмотрел сбоку на Йехуду. – Пока...

 

– Ну?!.. Что там?! – громкий шёпот Андреаса прозвучал, казалось, на всю улицу.

Кефа приложил палец к губам, аккуратно прикрыл за собой дверь и, не отвечая, двинулся по тёмному коридору. Проходя, он на ощупь взял брата за руку и увлёк его за собой.

В комнате, куда они пришли, горел, коптя и потрескивая, небольшой масляный светильник. В его тусклом свете лица Йешу и Андреаса показались Кефе розовыми масками с чёрными прорезями-провалами на месте глаз. Рядом, за стеной, в самой большой зале дома, который Накдимон предоставил рабби на праздничную ночь, звенел громкий женский смех и раздавались возбуждённые мужские голоса – община продолжала безмятежно праздновать Писху. А здесь, в маленьком чуланчике без окон, было душно и чадно, и сильно пахло сгоревшим маслом, и в воздухе вместе с копотью висело такое же ощутимое, как и копоть, напряжение.

– Ну?! – повторил свой вопрос Андреас. – Что?!

– Стоит. Как приклеенный... – ответил Кефа, снимая с головы и откидывая на спину капюшон. – И в переулке ещё двое. Так что через заднюю калитку тоже не уйти.

– И что будем делать?

Кефа пожал плечами.

– Бог его знает... Ясно одно: отсидеться не получится. Максимум через час Ханан пришлёт своим людям подмогу, и они перейдут к активным действиям...

– В смысле?! – вскинулся Андреас. – Они, что же, на штурм пойдут?!

– Подожди, – придержал его за локоть Йешу и придвинулся ближе к Кефе. – Что ты имеешь в виду?

Кефа посмотрел на брата.

– Да не будет никакого штурма. Что здесь штурмовать? Они просто спокойно войдут во двор, окружат дом и... подожгут. А всех выбегающих из дома будут, понимаешь, резать и складывать в штабель... Я бы на их месте поступил именно так...

– Господи!.. – прошептал, бледнея, Йешу. – Твоя воля...

– Так что из дома надо уходить, – мельком взглянув на рабби, продолжил Кефа. – Есть у меня одна мысль... Один план. Приберегал я его на самый крайний случай, но... Выходит, что этот крайний случай как раз и наступил... Да, не думал я, что люди Ханана сработают так быстро. Где ж они нас всё-таки засекли?

– Да какая теперь разница?! – раздражённо сказал Андреас. – Они нас могли от самой Бейт-Эньи вести.

– И что это за план? – спросил Йешу, он уже справился с собой.

Кефа потёр лоб.

– Для начала надо избавиться от женщин... – подумав, сказал он. – И от... всех прочих немощных. Надо отправить их всех обратно к горшечнику, в Бейт-Энью. Без тебя, – он кивнул Йешу, – их никто не тронет... Оставить здесь только тех, кто... кто может постоять за себя. И потом тоже сразу уходить из города. Куда-нибудь в безлюдное место. Туда, где мы сможем без свидетелей поговорить с людьми Ханана, – он усмехнулся. – Туда, где моя спата сможет потягаться с их дубинами и ножами.

Андреас повернулся к Йешу:

– И у твоего брата тоже меч есть. Два меча – это всё-таки не один. Да?

Рабби поморщился.

– Может, нам не стоит ввязываться... в драку? Оставим женщин у горшечника, а сами налегке уйдём в Шомрон.

– Уже не получится, – возразил Кефа. – Они нас уже не отпустят. Нагонят по дороге... Были бы у нас лошади – тогда другое дело. Была бы, понимаешь, какая-то надежда, а так...

– Накдимон даст, – Йешу оживился. – И лошадей, и повозку. И, если надо, не одну.

Кефа покачал головой.

– Нет. Не успеем. Это разве что только утром. А эти, – он кивнул на дверь, – эти до утра ждать не станут.

Йешу, обхватив пальцами бороду, задумался.

– Может, женщин оставим здесь? – немного погодя, предложил он. – А сами уйдём. Как ты говоришь, без меня их не тронут.

– Не тронут, – подтвердил Кефа. – Но лучше пусть идут. Во-первых, кто-то из караулящих под домом обязательно пойдёт вслед за ними. А это нам на руку... Возможно, они их где-то остановят и проверят. Мало ли – сейчас темно, поди, понимаешь, разбери, кто там под женским платком прячется. Так что даже наверняка – остановят и проверят. А на это, опять же, и время нужно, и люди. Так что, как я сказал, это нам на руку... А во-вторых... – он подумал. – А во-вторых, когда всё закончится... так или иначе закончится... женщины или смогут остаться в доме у горшечника, или уйдут вслед за нами в Шомрон, – он помолчал. – В зависимости от исхода.

– Ладно, – сказал Андреас. – Не каркай. Я почему-то думаю, что всё обойдётся.

– Думай, – не стал спорить Кефа. – Думать можно всё, что угодно. А предполагать, понимаешь, надо всякое.

– Хорошо, – сказал Йешу. – И это всё?.. В этом весь твой план?

– Нет, – медленно сказал Кефа. – Не весь... Это первая часть плана.

– Есть ещё и вторая?

– Есть, – Кефа прищурился. – Но для её реализации мне нужно... поговорить с нашим казначеем.

– С Йехудой?! – удивился Андреас.

– Да, – подтвердил Кефа. – С ним...

<=                                                                                                                                           =>