Ощущение рода
Роковая ошибка
Замков отчетливо помнил роковой для себя день 20 апреля 1984 года.
Саперы вместе с горно-стрелковым батальоном двигались по обрывистому берегу горной реки. «Духи» с гребня горы начали обстрел. Достать «духов» ответным огнем было невозможно, так как они обложили свои окопы огромными валунами. Пришлось комбату вызвать авиацию. Вертолетчики добросовестно «отутюжили» позиции «духов», заставив их отступить. Саперы взорвали оставленные противником укрепления. Наши подразделения продолжили движение, но внезапно остановились.
Замков побежал вперед для выяснения причины задержки.
- Что случилось?» - спросил у комбата.
- Мины, братишка.
Замков взял щуп и, осторожно работая им, пополз по заминированному участку. Следом, прикрывая командира, полз с пулеметом Калашникова сержант Орешенков. От напряжения пот струился по лицу Замкова. Одна мина обезврежена, вторая, третья, и... взрыв.
- Вначале я подумал, что попал под минометный обстрел. Но больше взрывов не было, мысль об обстреле улетучилась. Попытавшись подняться, ощутил нарастающую боль в правой ноге. Стало ясно, что я зацепил щупом «ловушку на сапера», - вспоминал Сергей Николаевич. - Сплюнув набившуюся в рот каменную пыль, огляделся. Картина, скажу тебе, не для слабонервных. Оторванная пятка моей правой ноги держалась на одних сухожилиях. Проверив щупом пространство, я пополз к своим.. Вдруг меня пронзила такая страшная боль, что я закричал. Оказалось, пятка зацепилась за камень. Выхода нет, отрезал ее кинжалом. Когда выбрался, ребята сделали мне укол парамедола от болевого шока. Краем глаза заметил: на камне лежит автомат. В отчаянье схватил его правой рукой, передернул затвор, чтобы застрелиться. Юрка Грищук, командир другого взвода, увидел это со стороны и кричит: «Серега! Не дури! Остановись!!». Рука моя на курке дрогнула. Грищук вырвал автомат, выругался матом. Потом меня несли на плащ-палатке, а она постоянно рвалась...
Вновь Замков в Баграмском госпитале. Настроение - хуже некуда. Военная служба закончилась, но что впереди? В те дни госпиталь навестил начальник политуправления Советской Армии генерал Попков. Он вручил всем раненым солдатам по электробритве, офицерам - по приемнику «Селга». Тогда они только входил в моду.
- Имейте в виду, товарищи, Родина не оставит вас наедине со своей бедой, - заверил раненых Попков.
Это прибавило Замкову настроения. Но ненадолго.
- После консилиума врачей меня эвакуировали вертолетом в Ташкент. Там началась сухая гангрена. Культю мою несколько раз укорачивали. Наконец процесс удалось остановить в двенадцати сантиметрах ниже колена. В Ташкенте меня навестила сестра Татьяна, приехавшая из Новосибирска. Дело постепенно шла на поправку, и 9 мая, в мой день рождения, начальник травматологического отделения, подполковник Полукаров разрешил мне по случаю праздника выпить сто граммов коньяка.
Сестра добилась перевода Замкова в Новосибирский окружной военный госпиталь. К этому времени он окреп не только физически, но и духовно. «Нечего нюни распускать, - сказал себе. – Летчик Маресьев летал и танцевал без обеих ног. Надо добиваться, чтобы оставили в армии». Выписавшись из госпиталя, Замков поехал в Москву, в Министерство обороны СССР. Оттуда его направили в приемную Главкомат сухопутных сил.
- Хочу остаться на военной службе! - заявил Сергей Николаевич пожилому генералу.
Внимательно просмотрев личное дело старшего лейтенанта, тот «подвел черту»:
- Сынок, помогу, чем могу.
Слово генерал сдержал. На домашний адрес Замкова пришел официальный ответ «Вам разрешается проходить службу в военкомате города Гродно…». Вскоре в семье родилась дочь, а в1985-м Сергея Николаевича нашла награда - Орден Красного Знамени, который вручили ему прямо в военкомате (судьба ордена Красной Звезды, к которому его обещали представить после первого ранения, осталась неизвестной).
Все, казалось, складывалось благополучно. Но как-то незаметно, исподволь начала ломаться семейная жизнь. Спустя годы, Замков никого не винил в этом - ни бывшую жену, ни себя. Понимал: раз это случилось, значит, так было предопределено свыше. «Главное в любых обстоятельствах остаться человеком», - рассудил он тогда. Забегая вперед, скажу: детей от первого брака он не забывал, поддерживал с ними добрые отношения - разве они виноваты, если не сложилась жизнь у родителей?