Мера добра
– Ну что, ну, в запрошлом годе, – нехотя признался Петелин.
– Не в «запрошлом», как вы изволили выразиться, – тут же поправил его Дмитрий Валерьевич, – а уже два года и четыре месяца назад! Я сегодня специально просмотрел архив... Мне кажется, уважаемый господин Петелин, что вы приходите сюда исключительно, чтобы водочки попить... В приятной, так сказать, компании...
– А вы... А ты!.. – немедленно «завёлся» Петелин; он побагровел, кожа на его лбу страшно задвигалась.
– Господа, господа! – Эмма Оскаровна сделала успокаивающий жест мундштуком. – Не будем ссориться! Нам нельзя ссориться, господа! Вы же прекрасно это знаете!.. Дмитрий Валерьевич!.. Господин Петелин!..
– Действительно! – подал голос из угла дородный мужчина восточного типа в форме крупного железнодорожного начальника – на его пепельном кителе, казалось, уже не оставалось живого места от золотого шитья. – Дмитрий Валерьевич, ну что вы, в самом деле? Вы же прекрасно понимаете, что у всех здесь присутствующих разные энергетические возможности... Вам, может, и не составляет труда отрабатывать по пятнадцать-двадцать клиентов в год, а вот господину Петелину, может, и одного в три года будет многовато.
– Полноте, Дмитрий Валерьевич, – дребезжащим голоском вступилась за Петелина и «Сусанночка». – Что вы на него напустились, ей богу?!
– А ну вас!.. – махнул рукой Олегов сосед и, что-то бормоча под нос, хмурый – уселся на место.
– Ну-с... Если других предложений не будет... – председательствующий торжественно обвёл глазами гостей. – Тогда я предлагаю начать, – и он жестом полководца указал на пока ещё девственно нетронутый стол. – Allons, les enfants!
Присутствующие оживились и, загомонив, потянулись к «поляне». Петелин уже был там, энергичным движением скрутив пробку, он профессионально отмерял водку по сверкающим хрустальным стопкам.
– Господа! Господа! – перекрывая общий шум, провозгласил Лев Семёнович. – Я оставляю за собой право первого тоста!.. Господа!.. За хозяйку дома!..
– Эмма Оскаровна, за вас!..
– Лев Семёнович, вы – душка!..
– Господин Петелин, будьте любезны!..
– Закусывайте, господа!.. Сегодня лосось – бесподобен!..
– Аркадий Петрович!..
– Тимур Бероевич!..
– Между первой и второй, господа...
– Господин Петелин, будьте любезны!..
– Эмма Оскаровна, вы – душка!..
Олегов сосед тронул его за локоть:
– Олег Николаевич, пойдёмте – я ваши данные возьму... Здесь, – он кивнул головой на обступившие стол спины, – уже ничего интересного не будет.
Они поднялись и мимо подавшегося в сторону, глазеющего завидущими глазами на начинающееся пиршество, сине-зелёного Толика вышли в коридор.
– Сюда, пожалуйста, – Дмитрий Валерьевич толкнул одну из дверей.
Они вошли в маленькую полутёмную комнатку, в которой помещались только компьютерный стол и два чёрных вращающихся кожаных кресла по обе его стороны. Офис-комп, отрабатывая какую-то программу, гонял на экране разноцветные таблицы и сложные кривые многомерных графиков. Дмитрий Валерьевич обогнул стол и, привычно усевшись в кресло, сделал приглашающий жест:
– Располагайтесь...
Олег расположился.
– Ну... – Дмитрий Валерьевич, пробежав пальцами по виртуальной клавиатуре, убрал с экрана графики и вывел какую-то сложную форму с обилием граф, разделов и подразделов. – Приступим, пожалуй... – он через стол взглянул на Сырцова. – Давайте начнём с установочных данных. То есть всё как обычно: фамилия, имя, отчество, дата и место рождения... ну, и так далее...
– Скажите... – Олег кивнул на экран. – А всё это... обязательно?
– Если вы хотите стать членом клуба, то – да... Вы ведь пришли сюда... – и Дмитрий Валерьевич выжидательно замолчал.
– Да!.. – энергично согласился Сырцов. – Да, конечно!.. Если такая форма...
– Именно – форма, именно... – Дмитрий Валерьевич был сама любезность. – Итак, прошу вас...
Вопросов было много. Дмитрий Валерьевич задавал их спокойно, чётко, придерживаясь какой-то своей, непонятной Олегу, методики. На смену стандартным анкетным вопросам пришли вопросы бытовые, типа: «Есть ли у вас домашние животные?» или: «Как часто вы заливали соседей снизу?»; потом настал черёд вопросов социально-политических: «Какой политической партии симпатизируете?», «На митингах бываете? Как часто?»; их сменили вопросы религиозного, а точнее даже – религиозно-философского характера: «Верите ли вы в Бога?», «Как вы относитесь к понятию бесконечной Вселенной?» и т.д. Олег поначалу пытался искать логику в порядке задаваемых вопросов, но потом устал, махнул (мысленно) рукой и дальше отвечал, по большей части уже не особо задумываясь, так сказать – «на автомате». Дмитрий Валерьевич слушал внимательно, кивал, хмыкал, иногда что-то уточнял, пальцы его летали по клавиатуре с невероятной скоростью, он же сам – неотрывно смотрел на экран, иногда подправляя что-нибудь в записях с помощью курсора.
«Очнулся» Сырцов, когда услышал тот же вопрос, что задал ему Веретенников в прошедшую субботу:
– ...Скажите, у вас есть враги?
Олег мысленно усмехнулся и изложил Дмитрию Валерьевичу те же, что и у профессора, истории, только, естественно, уже в более сжатом – без эмоциональных подробностей – виде. Припомнил он тут же – правда, уже не без подачи Дмитрия Валерьевича – и ещё два эпизода: один относительно недавний – прошлогодний – с нападением на него и на жену («...ну как нападением... погоготали, пнули пару раз, зонтик сломали...») группы подвыпивших хулиганов и один давнишний – с хамоватой проводницей вагона поезда «Санкт-Петербург – Новороссийск» в главной роли. Единственно, что оба эти эпизода остались незавершёнными, поскольку по поводу дальнейшей судьбы их участников Сырцов решительно ничего сообщить не мог. Впрочем, Дмитрий Валерьевич остался доволен.
– У меня очень хорошая программа, – сообщил он Олегу, похлопывая по корпусу офис-компа. – Она ещё и не такие истории раскручивала...
– Ну что ж... – наконец откинулся на спинку кресла Дмитрий Валерьевич. – Пожалуй, на сегодня всё... Теперь, Олег Николаевич, я готов выслушать ваши вопросы. У вас ведь есть вопросы?