Публицистика
О времени и о себе
Когда я узнал, что Эдуард Станиславенко оставил после себя интересную прозу и ознакомился с ней, почему-то вспомнились стихи Арсения Тарковского:
И это не книга моя,
А в дальней дороге без вёсел
Идёт на стремнине ладья,
Что сам я у пристани бросил.
И нет ей опоры верней,
Чем дружбы неведомой плечи,
Минувшее ваше, как свечи,
До встречи погашено в ней.
И ещё подумалось, что Эдуард на закате дней поступил по-своему мудро: отбросив всё лишнее, отринув – но не забыв! – пережитое, он уединился и сосредоточился на творчестве, итогом которого стали три текста нарастающей сложности. Они нашли «дружбы неведомой плечи» в нашем литклубе, что более закономерно, чем случайно: автор-то нам не чужой, жил и работал в Андреаполе.
Итак, итог трудов налицо, тексты в Интернете. Заслуживают ли они того, чтобы быть напечатанными в классическом – бумажном – варианте?
Скажу прямо: заслуживают. Но – вопрос самого популярного из всех Семёнычей: «Где деньги, Зин?»
А читатели – не миллионы, понятно, - нашлись бы. Перед нами – памятник физической и душевной жизни знакомого мне поколения и даже его духовных поисков. Да, эти поиски чаще вслепую, они инфантильны и в итоге тупиковые. Но ведь всё это было, было.
Не собираюсь давать исчерпывающую оценку объёмному и непростому сочинению, но кое-что, сразу бросающееся в глаза, отмечу: «драйв» и неподдельность.
Слово «драйв» пришло в русский язык из английского. Нахожу это заимствование удачным и уместным. Если пишущий не сумеет удержать читателя этим самым «драйвом» - читать его не будут. Наш автор владеет «драйвом». А подчас «притормаживает» и выдаёт роскошные, прямо классические описания природы. Да и в целом связь с классикой чувствуется, особенно с Достоевским, есть и прямые аллюзии, читатель их найдёт.
Неподдельность – ещё один залог читательского успеха. Поясню. Ныне на окололитературных пастбищах пасётся немало кокеток, между строк как бы поющих: «Смотри, читало сопливое, какой я умный! как я писать умею!» И точно: умный, умеет, - а читать не хочется. У «Яна Бресслава» подкупает искренность: это явно не придумано, а продумано, прочувствовано – оно от сердца. Он серьёзно озабочен: куда мы идём? не ведут ли нас за нос? что с нами будет?
Ответы на эти вопросы настоящему патриоту надлежит искать на духовном (имеется в виду старинное, классическое, религиозное значение слова) уровне, а литература – занятие в строгом смысле душевное. Попытки выразить духовное литературными средствами не удались даже Гоголю и Льву Толстому. Как ни странно это звучит, но автор сумел сделать довольно серьёзный экскурс в сферу духа.
Впрочем, он допускает одну ошибку: рассуждая об умозрительной гипотезе о «переселении душ», он ссылается на библейского пророка Илию, упустив из виду, что Илия не умирал, а как Енох («седьмой от Адама») был живым взят на небеса. Слов Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа насчёт Илии он просто не понял.
Однако, в целом библейская струя в тексте гармонично сочетается с научной. Это ещё раз показывает, что истинное знание приводит к Богу, а не уводит от него. Но речь о литературе.
Язык автора достаточно богат и изыскан. Он использует элементы детектива и так называемой «научной» фантастики. Смело говорит и от лица кровожадного маньяка, ослеплённого идеями Ницше, и от имени планеты Земля как (якобы) живого существа. В тексте есть элементы пассионарности, есть и внутренняя динамика: от наива до захватывающих прозрений и рациональных догадок насчёт инфернальной природы НЛО и прочих паранормальных явлений.
Ещё более ценно, что потомки смогут узнать, в каких направлениях на рубеже веков и тысячелетий работал мозг русского интеллектуала, вырывающегося за рамки тупой агрессивной интеллигентщины и декоративного (не путать с истинным) православия.
Свидетельствует о художественной чуткости автора то, что его персонажи с «говорящими» фамилиями либо остаются в плену нерешённых проблем, либо случайно (на поверхностный взгляд) погибают, либо совершают нелепые поступки типа бегства от семьи неизвестно куда.
Они, как и их Родина, пока не нашли ни разумных ориентиров, ни ясной цели, ни прямой дороги. Страна, истерзанная «веком-волкодавом» и её духовно блудные сыны ещё не определились в жизни. А время поджимает…
М. Никоноров.