МОИ ОСЕННИЕ «СКВОРЦЫ»
МОИ ОСЕННИЕ «СКВОРЦЫ»
Наши дома стоят напротив. Когда стукнут осенние морозцы, начинаю посматривать на скворцовские окошки: не зажёгся ли свет? Появились в окне тёплые лучики, значит, супруги прибыли из своего сельского уединения. Их дачный сезон завершён. И у меня теплеет на сердце – ещё одно местечко, где можно душу отогреть. Очень уж уютно чувствуешь себя в этой маленькой дружной семье.
Кто же они такие? Александр Григорьевич Скворцов - местный, уроженец Насоновки, маленькой деревеньки из семи домов. Располагалась такая когда-то километрах в пяти от деревни Дмитрова. Жена его – ленинградка. В городе на Неве и познакомились будущие супруги, когда Александр учился там в военном училище.
Вообще-то судьба его не так гладко складывалась, как может показаться на первый взгляд. Не сразу мальчишка из глубинки стал курсантом военного училища. В 15 лет он уехал в Ленинград на крыше товарного поезда. Хотел поступить в Ленинградское арктическое училище; среднее, ведь за плечами - всего 7 классов сельской школы. Впрочем, на знания свои надеялся.
Но до экзаменов так дело и не дошло. Вес подкачал. Всего на 35 килограммов потянул абитуриент в несытое послевоенное время. Расстроился, конечно. Честно признаётся, что в арктическое училище тянула его не только романтика, но и возможность решить бытовые проблемы: училище обеспечивало питанием, жильём, обмундированием. Кто возьмётся осудить за это бедного выходца из провинции. И вот всё провалилось. Куда дальше? Думал – жизнь закончилась.
Но судьба предложила не менее удачный вариант: случайно узнал о наборе в ремесленное художественное училище по обработке камней-самоцветов. Бытовые проблемы там тоже решались. Только бы поступить! Ведь даром рисовать мальчик не обладал. Необходимый натюрморт кое-как изобразил. Спас преподаватель, собственноручно подправив работу, видимо, пожалел худенького, плохо одетого паренька.
О трех годах, проведённых в стенах училища, Скворцов до сих пор вспоминает с благодарностью. Там началось его культурное развитие. Практиковались в Центральной научно-исследовательской лаборатории «Камни самоцветы в промышленности» при заводе «Русские самоцветы». В Эрмитаже бригада учеников под руководством знающих мастеров восстанавливала карту Советского Союза из камней самоцветов. Как раз шла её реставрация. День – практика, день – теория в училище: история прикладного искусства, история живописи, мозаичное дело. Среди их наставников был даже директор Эрмитажа, академик Иосиф Абгарович Арбели. Ученическое удостоверение давало право бесплатно посещать Эрмитаж, чем ученики с удовольствием пользовались. А когда получили за ту самую карту зарплату – по 75 рублей, восторгам не было предела.
Может быть, так и остался бы Александр резчиком по камню, но отработав год, был призван на службу в армию, а там вернулась к нему старая мечта – стать офицером.
«Патриотизм тогда был высокий, - вспоминает Александр Григорьевич, - Родину мечтали защищать». В Пушкинское радиотехническое училище поступил без проблем. К тому времени уже было получено им среднее образование в школе рабочей молодёжи, где давались неплохие знания. Училище закончил с хорошими оценками, поэтому оставили на службе в Ленинграде. Потом – Ленинградская инженерная Академия связи, диплом с отличием. Успешная служба всё в том же Ленинграде. Устроенный быт.
Так получилось, что на пенсию вышел раньше Софьи Владимировны.
- Служить можно было бы и дальше, - вспоминает Александр Григорьевич, - но не по мне были те товарно-денежные отношения, которые в перестроечное время коснулись и армии.
Супруга ещё продолжала работать учителем и завучем в одной из ленинградских школ. На родину и раньше ездили регулярно, почти каждый отпуск, а тут задумал Александр Григорьевич поселиться в родных местах постоянно. Не сразу жену убедил, но домик в Дмитрове был куплен. Лето проводили там. Она уезжала осенью, а он никак не мог покинуть родные места, несущие в душу покой и умиротворение. И всё-таки Софья Владимировна оставила свою работу в успешной экспериментальной школе, приехав в наши края.
Вспоминает, как два года сходила с ума, не зная, чем себя занять. А потом её позвали на работу в Жихаревскую сельскую школу. Взялась за дело с энтузиазмом. Уроками дело не ограничивалось, занималась с отстающими после занятий. Организовала московских дачников на сбор средств для ремонта школы. Откликнулись все. Нашлись даже обиженные из Колотилова, которым не сумели передать о сходе на сельской почте, где деньги собирали. Как ни одёргивала её глава сельской администрации, мол, незаконно, противопоказано, дело было сделано. Собранного хватило на косметический ремонт и некоторые школьные пособия для занятий. Кто не успел сдать деньги, покупал необходимые школьные мелочи. Сергей Муковоз, например, привёз красивый школьный глобус. Выпустив своих малышей в старшие классы, Софья Владимировна работу закончила. Добираться на работу было непросто: десять километров зачастую приходилось преодолевать и на тракторе, и на мотоцикле, и на попутках.
Но семья Скворцовых к этому времени уже влилась в окружающую жизнь. Участвовали в праздничных концертах: пели, Софья Владимировна неплохо декламировала. Стихи о войне и блокаде, которую она перенесла, задевали слушателей за живое. Время от времени устраивали сельские праздники то в одном, то в другом деревенском доме. Александр Григорьевич по просьбе библиотеки написал воспоминания о своей деревне, которая уже не существовала. Жизнь их была активна и полна смысла.
На зиму переезжали в Андреаполь, к отопительному сезону их сельский домик был не готов. Но и в городе не сидели без дела. Окультуривали пространство вокруг дома на Кленовой, где была квартира. Встречались с друзьями: просто поговорить о жизни, литературе, искусстве. Александр
Григорьевич знал наизусть немало стихов и умел их читать. Софья Владимировна рассказывала множество историй. Дом их был открыт для людей. Одним словом, Родина Александра Григорьевича, русская глубинка, называемая многими горожанами русским захолустьем, для них таковым не являлось. Они приняли её всем сердцем, как и она их.
Сейчас у Скворцовых очередной дачный сезон. С нетерпением жду их возвращения, зная наперёд, что лето их опять было полно событий, и что они привезут много интересных рассказов. Мои «скворцы», вопреки законам природы, прилетают к зиме. Отчего ещё теплее.
М. Петрова