Суббота
В.Н. Трофимов
Суббота
Эссе
Начало 60-х прошлого века. Старинный русский город Муром. Мне три или четыре года. Суббота. Почему знаю, что суббота? Очень просто. У нас в семье это всегда был день домашней уборки. А значит, из радиоприёмника “Ригонда” льётся музыка, и отец – молодой, сильный и весёлый – босой, с закатанными до колен штанами, шваброй “драит палубу”. Силён флотский навык! Когда он матросом служил срочную службу, у них на эскадренном миноносце “Скромный” тоже по субботам авралы были.
А мать занята стиркой. Меня же, чтобы не путался под ногами, загоняют с игрушками на оттоманку – диван такой широкий с жёсткими подушками возле стены. Но когда пол вытерт насухо, я оставляю свои игрушки и опрометью слетаю со своего временного убежища. Ведь начинается самое главное – стелются половики. А значит, будет “качка”. Правда, сначала приходится поканючить, поупрашивать, чтобы покачали. Вот сердца родителей смягчились, и я радостный, в предвкушении острых переживаний, ложусь на половик, папа и мама берутся за его концы, приподымают вместе со мной, и осторожно начинают раскачивать меня из стороны в сторону, словно в люльке. Моё сердце хоть и замирает от страха, но прошу качать сильнее. Отец при этом поясняет о количестве баллов “разыгравшегося шторма”. Но вот они устали, половик бережно опускается на пол, и меня бесцеремонно просят удалиться. Но со следующим половиком, к моей радости, всё повторяется.
Затем происходит “постановка парусов”. Мать приносит таз с отжатым постельным бельём, и они с отцом начинают развешивать его на заранее натянутых верёвках. Комната тут же “делится на отсеки”, и наполняется белизной и прохладной, влажной свежестью далёкого северного отцовского моря. Воображение моё разыгрывается, и вот я уже на палубе парусника. Папа назначает меня юнгой, бодро командует: “Отдать швартовы!”, и, подхватив меня на руки, несёт в ванную, где уже набирается вода из титана, в печурку под которым, и я недавно помогал папе подкидывать небольшие полешки. С радостным верещанием опускаюсь в тёплую воду, где меня уже ждёт моя пластмассовая лодочка и резиновые игрушки: попугай и уточка. Дав немного поиграть с ними, папа затем моет меня. Скатывает прохладной водой, вытирает и, укутав в махровое полотенце, с неизменным пожеланием: “С лёгким паром!”, относит меня на оттоманку.
А с кухни уже несётся аромат пирогов с разнообразной начинкой: с яблоками, с капустой, с рисом и яйцом. Наконец я одет и причёсан. И мама приносит тарелочку с ещё тёплыми пирожками. И традиционный стакан вишнёвого компота – моего любимого – с косточками. Ведь так здорово - набрать целый рот вишен, разжёвывать их и постепенно выплёвывать на блюдце, о которое они так весело цокают!
И тут по радио звучит известная песня в исполнении Рыбникова из кинофильма “Весна на Заречной улице”. Светлая печаль охватывает меня, глаза туманятся. И я не могу удержаться – плачу. Я всегда маленький плакал, слушая её, особенное умиление вызывали слова: “И вот на этом перекрёстке с любовью встретился своей…”. Любовь…. Уже тогда маленьким сердцем чувствовал, что за этим словом скрывается величайшая, притягательная и сладкая, мучительная до слёз тайна. Словно предчувствовал свою судьбу. Предчувствовал: и встречу с любимой, и с нечто много-много большим. Сейчас бы я сказал – с Богом.
Славные, далёкие годы! Впереди была вся жизнь нашей семьи, со всеми её радостями и горестями. И вот уже нет родителей. Осиротели мы с братом в эти последние лихие годы. На всё Твоя воля, Господи! Как бы то ни было: я безмерно благодарен Тебе за всё пережитое, и особенно за те счастливые мгновения детства на древней владимирской земле. Те годы не предали меня, в отличие от нынешних, лукавых. Более того, они остались спасительным островком в памяти. Они не дают поверить и принять окружающую действительность. Они смело обличают всю её ложь. А значит, эта действительность - обречена. И её неминуемо ждёт судьба мыльного пузыря. Ведь она, по сути – не настоящая, вернее, не стоящая и минуты детства.
Дорогие мои родители, с Божьей помощью мы постараемся и вам молитвой помочь и страну вымолить. Мы постараемся…. А там уж как попустит Господь.
Март 2005-го года.