"Война глазами очевидцев"
Воспоминания жителя д. Поспелое
Николаева Николая Платоновича
"Моя малая родина - хутор Касьяниха. Хутор находился между деревень Сушино, Лашери, Ерофеево, Захаркино. Все они когда то существовали недалеко от станции Мартисово, Торопецкого района.
У моего отца было пять братьев. Отец среди них был старшим. Подзаработали братья денег. Тогда на различных работах (например, при строительстве Николаевской железной дороги, которая проходила в наших местах) платили золотом. Собрались они, и купили участок земли у помещика Болотникова.(В канун революции, уезжая за границу, помещик продал участок земли). Разработали землю в лесу. Даже я еще захватил пни у самого дома - трудов у отца и братьев в этот дом и землю было вложено много. Помню, что место было красивое: лес, небольшая речка рядом.
От первой жены у моего отца, Николаева Платона Николаевича было четверо детей. Когда он овдовел, сосватал мою маму, Измайлову Татьяну Измайловну (1883 г.р.). Проживала она в д. Пашково, в многодетной семье (Их было шесть сестер, а отец болел, и рано умер). Вместе они прожили четырнадцать лет. В совместной жизни родились еще шесть детей. Александру 1919 г.р.), Маша (1922 г.р.), Ваня(1922 г.р.) (Они были записаны как двойняшки, но были погодки), Надя(?),Клавдия(1928 г.р.) Я из них самый младший - 1930 г.р. Жили со своих трудов. Кормила такую большую семью земля в которую было столько вложено. Пахали, сеяли, выращивали лен. Пряли, ткали - все свое. Отец был рукодельный. Мастерил конские сани, они всегда пользовались спросом. Покупали только керосин, соль, спички, сахар. Семью, в которой было десять детей, надо кормить, одевать, поднимать.
Когда мне был один год, моего отца объявили кулаком и забрали как врага народа. Больше родные его не видели. Произошло это тяжкое для семьи событие в 1931 г.
С тех пор мамку все кулачкой звали. Помню, в 1939 году я ходил в Меденецкую начальную школу. Ходить было надо несколько километров, а обувь была плохонькая. А чтобы купить валенки в ларьке, нужна была справка из с/совета о том, что в нашем хозяйстве нет овец, или если овцы имеются, то сдана шерсть государству. Мать никак не могла получить эту справку: как пойдет в с/совет, ее там обзовут кулачкой и справку не дают. Обратилась она к прокурору в г. Торопец, и лишь он сумел помочь ей в этом вопросе. Эти самые валенки и носил я всю войну, старательно латая и подшивая их.
Перед финской войной сселяли всех с хуторов. Мы тоже готовились переезжать, даже крыша была разрезана (это делалось, для того чтобы легче было перевозить ее по частям), да старшего брата забрали в армию, и некому было перевозить постройки. Перед уходом в армию он снова соединил крышу, так мы и остались на хуторе.
Мать хотела вступить в колхоз; колхозники запричитали: «Что мы ваших ребят кормить будем!». Не брали таких как мы. Единоличникам положено было 30 соток земли. Колхоз запахал их льном. А что бы выжить мамка ходила картошку в колхоз копать – десять мерок в колхоз, одну - себе (мерка - два ведра).
Перед самой войной, были у нас козы - три козочки и у каждой по два козленка. Наша мама умела выхаживать козлят. Чай фруктовый им готовила из мяты, и других трав. У других пропадал молодняк, а у нас все целы! Приходим мы с сестрой Клавой со школы, а мама плачет: пришли, забрали всех коз. В очередной раз «раскулачили»! Война началась - ни огорода, ни скотинки, одни куры.