Мотовозик до Жукопы
Поиски телефона заняли больше часа, приходилось проскальзывать под упавшие стволы, обламывать ветки и зачастую просто наугад шарить под ними руками. Когда его пальцы ощутили мягкую кожу защитного чехла, человек чуть не рассмеялся от счастья – ведь целые сутки он был один, оторванный от мира, от друзей, помощи. На экране высвечивались телефонные номера его знакомых – все утро с ним пытались связаться, пытались услышать его голос, узнать, как дела. Отряхнув руки от прилипших хвоинок, он набрал нужный номер и нажал кнопку вызова. Экран мигнул и погас – разрядилась батарея. Может быть, от большого количества пропущенных звонков, может быть, от сырости и ночной прохлады, может быть, аккумулятору просто «пришел срок», а скорее, от всего сразу. В мимолетном отчаянии человек упал на спину, предстояло обдумать дальнейшие действия. Безразличные ко всему происходящему, над головой качались тяжелые лапы хмурых вековых елей, в просветах между которыми виднелось синее небо с бегущими по нему рыхлыми облаками, а где-то в глубине острова весело стрекотала вездесущая сойка.
До вечера он пытался вдохнуть жизнь в умерший аппарат – грел батарею на солнце, тер ее в руках, стучал по ней, пытаясь хоть как-то подзарядить – ничего не помогло, все было напрасно. Связь с его миром была утеряна, и, похоже, безвозвратно. Злоба и отчаяние комком подкатили к горлу, захотелось разбить телефон о ближайшую корягу, зашвырнуть его в кусты, утопить в болоте. Целый день прошел в напрасной надежде. Было потрачено много сил, а они сейчас были крайне необходимы – выкарабкиваться из этой ситуации приходилось теперь самому.
Искать его не будут, по крайней мере еще дня два, и время работало не на него. Чуть-чуть подкрепившись, вскипятив себе чаю, он лег, безжалостно выгнав из палатки комаров.
Спал он урывками, ворочался с боку на бок, стонал и вздыхал в полудреме. Он думал об уюте городской квартиры, о мягкой постели и теплом одеяле, вспоминал далеких сейчас друзей и близких, думал о том, как нелепо оказался в таком положении.
Жук не уполз, он ворочался и кряхтел, что-то мешало ему, и это было любопытно.
Шумел ночной ветерок, слегка касаясь верхушек самых высоких деревьев, но как бы ни были высоки эти деревья, своим покачиванием, они не могли стереть с черного полотна неба вечные огоньки звезд.
Как и множество лет назад, звезды лениво смотрели сверху на этот мох, на это болото – и с их точки зрения ничего в этом мире не изменилось. Медленно, как обычно, сгустилась тьма, и зачавкало в бездонных окнищах, заворочалось под нависшими над водой мхами, зашлепало по мочажинам невидимыми лапами нечто, заговорили, зашептались друг с другом живущие в листве духи, обсуждая прошедший день, решая чью-то судьбу. Поползли языки тумана, потянулись влажными языками вверх по ложбинкам, окутывая остров. Скрыли, схоронили в себе палатку и спящего в ней человека.
Медленно и лениво из-за серой пелены тумана, из-за изгрызенной ветрами темной стены леса...
Начинался еще один день, без номера и названия, безликий, как и тысячи предыдущих, прошедших в этих местах.
Человек встал рано, солнце только поднялось над лесом и еще не разогнало остатки ночной прохлады.
Поеживаясь, развел костер, подкинув в потускневшие угли сухих веток, спустился за мутной водой, заварил остатки чая. Про ногу он почти не вспоминал – немного привыкнув и к ноющей боли, и к новому способу передвижения. Решимость добраться до оставленной за болотом машины, желание выбраться к людям подпитывали его силой. Он был уверен в своих силах и надеялся, что уже вечером будет заводить двигатель своего автомобиля, а к утру доберется до ближайшего жилья. Человек не сомневался, что придется потратить много сил, но силы и решимость их потратить у него были. Доев остатки еды, выпив чая, он засобирался в дорогу.
Ненужный теперь спиннинг, рыбацкие принадлежности, термос, котелок, палатку, коврик и прочие мелочи, придающие жизни в лесу некоторую видимость комфорта, сложил в рюкзак и повесил на дерево. Широкая крона убережет вещи от дождя, а за ними он собирался вернуться при первой же возможности.
День разгорался, перед ним раскинулось играющее яркими красками разноцветных мхов обычное дикое болото, такое же, как и множество других, живущих своей особенной жизнью.