Иван Борисов. Покуда сердце бьётся
НА БЕЗЫМЯННОЙ ВЫСОТЕ
Суровы и необъяснимы законы войны. Разлучая родных и близких, она сводила на своих дорогах тех, кто вчера еще не знал друг друга. Сводила для того, чтобы взвалить на плечи каждого еще более трудные испытания, чтобы проверить, на что способны люди.
Они встретились в Заволжском райкоме комсомола, две девушки-ровесницы — работница Калининского городского молочного завода Катя Фарафонова и комсомолка с вагоностроительного завода Зина Тимофеева. В ожидании приема ходили по коридору, не обращая внимания друг на друга, — у каждой было свое на уме. И лишь позднее, в кабинете секретаря, куда их пригласили, оказалось, что на уме-то у обеих было одно. Обе пришли с просьбой направить их в тыл врага, в партизанский отряд. И повод одинаковый оказался — в руках у девчат были газеты с рассказом о героической гибели нашей землячки Лизы Чайкиной, о ее мужестве и стойкости. В беседе с секретарем Зина и Катя, не сговариваясь, в один голос заявили: хотим мстить за смерть Чайки.
В апреле 1942 года они были зачислены в только что созданный партизанский отряд “За родную землю” и отправлены в районы, оккупированные врагом.
Так на партизанской тропе сошлись пути двух калининских девчат. С тех пор, с самого первого дня суровой партизанской жизни, они всегда были рядом — стройная черноволосая Катя Фарафонова и русоголовая Зина Тимофеева.
Ни внешностью, ни характером они не походили друг на друга, но в отряде их считали родными сестрами. Впрочем, было у них и немало общего: обеим не терпелось поскорее взяться за оружие и бить врага. Этой минуты они ждали с нетерпением, и каждая мысленно давала себе слово — быть до конца верной партизанской клятве.
Было у них и еще одно общее — песни. Они обе любили и умели петь. Пели в землянке, в глухом лесу под не умолкающий аккомпанемент сосен. В такие минуты весь отряд собирался к костру слушать их. Бывало, спев одну, две знакомых, они вдруг начинали новую, никому не знакомую песню: сегодня — одну, завтра — другую. Никто в отряде не знал, откуда берут девчата эти песни, предполагали, что сами их сочиняют.
Те, кому довелось слушать девчат, наверное, и теперь вспоминают одну из их песен — о молодом партизане, который, простившись с любимой, ушел в отряд. Были в ней такие слова:
Может, погибнуть придется
Нынче от пули врагов,
Но ты, когда лето вернется,
Мне принеси васильков...
“Вокальный дуэт” — так прозвали в отряде девчат — был неразлучен и во время боевых операций. Только на этот раз “голоса” девчат приобретали другое звучание: автоматные очереди были “колыбельной” песней для фашистов.
Отряд нуждался в опытных минерах-подрывниках. Как-то в разговоре с девчатами командир, вспомнив об этом, спросил прямо:
— Ну что, девчата, возьметесь? Дело серьезное, опасностей много, но если подучиться...
— Если вдвоем, то возьмемся, — ответила Катя Фарафонова, — а насчет опасностей, так сейчас везде опасно. Война!
— Ясное дело,— согласился командир,— куда ж вам друг без друга...
Недолгими были курсы минеров — экзамены пришлось сдавать на шоссейных и железных дорогах, а отметки выставлялись командиром отряда: за каждую взлетевшую на воздух автомашину, за каждый эшелон неприятеля, пущенный под откос.
В июне 1942 года Катя Фарафонова и Зина Тимофеева получили задание заминировать железную дорогу на участке Великие Луки — Идрица. Вместе с девчатами на операцию ушел пулеметчик Леша Гончаров, бывший строгальщик вагоностроительного завода.
Пройдя за день десятки километров по лесным тропам, партизаны к вечеру вышли к реке Ловать. Там, за рекой,— железнодорожное полотно. В темноте переправились на другой берег, добрались до места и, не теряя ни минуты, принялись за работу. Мины устанавливали девчата, а Алексей, поднявшись с ручным пулеметом на насыпь и чутко прислушиваясь к каждому ночному шороху, ждал их, готовый в любую минуту прийти на помощь.
Работали быстро, привычно, на ощупь устанавливали мины под рельсами, а затемно отправились в обратный путь. Однако короткой июньской ночи хватило лишь на половину пути. Дальше продвигаться было опасно: открытая местность, а в ближайших деревнях — фашисты. Решили переждать в лесу, невдалеке от деревни Конюшки. Вскоре в той стороне, где находилось полотно железной дороги, один за другим раздались два взрыва. Партизаны переглянулись радостно.
— Ну вот,— сказал Леша,— дело сделано, а вы переживали. Теперь можно и к дому пробираться.
Взрывы на железной дороге, так обрадовавшие партизан, всполошили фашистов. В соседней деревне началась паника; по шоссе, ведущему к железной дороге, одна за другой промчались автомашины с солдатами. Намерения фашистов были ясны: взрывы на железной дороге — дело рук партизан, а если так, то уйти далеко они еще не смогли. Вскоре эта догадка подтвердилась: от деревни в сторону леса, где укрылись партизаны, плотной цепью с автоматами наперевес шли гитлеровцы. Алексей первым увидел их и, быстро развернув пулемет, скомандовал девчатам:
— Пока не окружили, быстро пробивайтесь вон к той высотке. За ней лес, можно будет укрыться.
И в ту же минуту он открыл огонь по цепи. Цепь дрогнула, один за другим солдаты стали падать на землю, но, опомнившись, ударили из автоматов по партизанам. Когда, пробираясь сквозь густой кустарник, девчата отходили в лес к заросшей частым сосняком высоте, вдруг смолк пулемет Алексея. Оставалось одно — драться до последнего патрона.
Бой предстоял слишком неравный — два карабина против десятка автоматчиков, которые со всех сторон подступали к высоте. И все-таки они вступили в этот бой.
Первым замолчал карабин Кати Фарафоновой. Едва успев взглянуть на подругу, Зина поняла: Катя ранена в ногу. Прийти ей на помощь — значит, потерять время, еще ближе подпустить фашистов.
— Катя, держись, — только и смогла сказать она ей.
Теперь они лежали рядом, плечом к плечу, готовые принять на себя очередную атаку. Но почему так тихо в лесу? Куда подевались фашисты?
В этой тревожной, неожиданно наступившей тишине Катя шепнула:
— Оставь меня и уходи, а я тебя прикрою: мне все равно не уйти.
Зина не сказала ни слова. Короткая автоматная очередь снова разорвала тишину, и пуля задела плечо Зины. И в эту минуту они услышали голоса:
— Русский партизан, сдавайся! Русский партизан, бросай оружие!
Враги были совсем рядом — в кустах, за деревьями мелькали их серые каски.
“Так вот почему они не стреляли, — догадалась Зина, — они хотят взять нас живыми. Не выйдет!..”
Плотным кольцом, с автоматами наготове немцы окружили партизанок. Когда гитлеровцы оказались совсем близко, Зина поднялась во весь рост и бросила им под ноги гранату.
Лишь на четвертый день местным жителям удалось похоронить девушек. Их положили рядом в одной могиле возле деревни Конюшки, недалеко от той безымянной высотки, где приняли свой последний бой отважные комсомолки.
Они были награждены посмертно: Зина Тимофеева — орденом Ленина, а Катя Фарафонова — орденом Красной Звезды. В честь смелых комсомолок названы две улицы в Заволжском районе города Калинина.