Кому ты так обязан
Каким-то образом (видимо, постарались кадровые разведчики) в руки партизанского командования попал приказ, свидетельствующий о серьезности вражеских намерений:
«…1. к 16 апреля с.г. занять исходное положение и совместно с частями 201-й и 290-й пехотной дивизии, 281-й охранной дивизии, частью сил 331-й пехотной дивизии быть готовым к выполнению задачи под кодовым названием «Весенняя обработка». О начале действий будет сообщено дополнительно.
2. При проведении операции «Весенняя обработка» широко использовать приданные дивизии подразделения национальных формирований, памятуя при этом, что большая часть их весьма ненадежна. Имеется много случаев перехода целых подразделений на сторону партизан. Отсюда необходимо предусмотреть меры к недопущению подобных случаев.
3. Местных жителей, заподозренных в соучастии или помощи партизанам , расстреливать. Имущество и скот забирать для нужд армии. Деревни сжигать. Наиболее молодых и здоровых мужчин и женщин отправлять на сборные пункты для последующей отправки в концлагеря или на оборонительные работы в прифронтовую полосу.
4. Захваченных в бою партизан после короткого допроса расстреливать или вешать, лучше на глазах у жителей.
5. Разъяснить солдатам: никакой жалости! Интересы Великой Германии требуют этого. Солдаты вашей дивизии показали образцы преданности фюреру на фронте и заслужили его высокую оценку. Будьте же достойны это великой похвалы и теперь.
Хайль Гитлер
Командующий восками по охране тыла генерал-лейтенант Шпейман».
"Потерпи, родная..."
Стычки с противником происходили повсеместно - в районах деревень Лужи, Максютино, Голубово, Низинки, Гришино… Враг постепенно сжимал клещи вокруг нескольких партизанских бригад. Отряд Хоменко оказался в окружении. Принимается решение переправиться через реку Великая, соединиться с 16-й партизанской бригадой И.К. Никоненка и совестными силами ударить по врагу.
Накануне переправы было решено сделать разведку находящегося поблизости села Курилово - нет ли там немцев. Немцев в Курилове не оказалось, но появиться они могли в каждую минуту. Командир отряда Хоменко, начальник штаба Макаров и комиссар Тяпин обсуждали варианты передвижения, а Клава Барсукова толковала с местными жительницами. Вдруг невдалеке разорвалась мина, затем другая, третья…
Когда Клава очнулась, ноги ее были придавлены камнями, рядом дергалась в конвульсиях партизанская лошадь с разорванным боком. Клава вытащила ноги из камней и ощутила жуткую боль. Через посеченные осколками голенища сапог хлестала кровь. Все вокруг было в дыму и пыли. Заметив лежащего на земле пулеметчика Александрова, Клава поползла к нему. Он был мертв.
-Барсукова! Ползи сюда! - позвал ее слабый голос.
Клава с трудом приподняла голову. У сарая стоял, опершись на стену рукой и пошатываясь, комиссар Тяпин с окровавленной головой. Стоял он на одной ноге, а другая была странным образом повернута. Клава поползла к нему и, достав индивидуальный пакет, забинтовала свою ногу и голову Тяпина. Вдвоем они заползли в лес. Силы оставляли Клаву, она простонала:
-Передохнем, не могу больше…
Обстрел превратился. Из кустов Тяпин и Клава видели лишь часть деревни. Оттуда уже доносились чужие голоса. Местные жители не выдали партизан. Немцы подобрали пулемет возле убитого Александрова и ушли. Клава расплакалась, Тяпин взялся ее успокаивать:
- Потерпи, родная.
Им опять повезло. Одна из местных жительниц заметила, как они, раненые, укрылись в лесу. Пришли две женщины, принесли молока.
- Полежите пока тут, - сказали они.
Одна осталась, другая вернулась в деревню. Вскоре приехали на повозке разведчики 12-й партизанской бригады. Они привезли Тяпина и Клаву на подводе в деревню Родионово. Здесь при свете коптилки им прижгли раны, сделали перевязку. Находиться в деревне было опасно, повсюду курсировали немцы. Разведчики ничего не оставалось, как захватить Филиппа Тяпина и Клаву с собой в лес. На какое-то время группа смогла оторваться от вражеского преследования и подойти к реке. На другом берегу сразу же встретили партизан из бригады Никоненка. С их помощью раненых разместили в какой-то деревне. Кроме Тяпина и Клавы, в избе находились тяжело раненый в грудь Сыропятов и получивший осколок в живот Дубинин. Здесь Клаву навестила ее подруга Инна Константинова.
- Клавушка, вам нужно срочно отсюда уходить. Немцы прут со всех сторон.
Это была их последняя встреча…
Отряд снова двинулся в путь. Несколько раз приходилось вступать в перестрелки. Однажды партизан заметил немецкие самолеты и на бреющем полете открыли огонь. Наконец, отряд вышел в деревню Селявщина Россонского района. В здании школы, где располагался госпиталь, Клаву осмотрел партизанский доктор Щеглов.
- Еще немного, и начнется гангрена, - сказал он.- Предупреждаю, оперировать буду без анестезии.
- Не-ет! - закричала Клава, испугавшись, что у нее отрежут ногу.
- Да! - оборвал ее крик Щеглов.
Клаву туго привязали веревками к лавке, доктор приступил к операции. Девушка искусала все губы в кровь, но вынесла боль молча. Потом был недолгий перелет в самолете с партизанского аэродрома в поселок Старая Торопа. После того, как на ногу наложили гипс, Клава Барсукова была доставлена попутной санитарной машиной в Калинин. Там же оказался Тяпин. Начались многомесячные скитания по госпиталям. Когда выздоровели, зарегистрировали, наконец-то, брак.
-Война не отменяла любовь. Наоборот, она проверяла ее, - в глазах Клавдии Ивановны прорезается молодой задор. - Жаль, детей Господь нам с Филиппом не дал: ледяные купели в болотах не прошли для меня бесследно. - Она долго молчит, затем продолжает: - Наш брачный союз - не исключение. Многие партизаны и партизанки полюбили тогда друг друга, создали крепкие семьи. И когда некоторые историки начинают по этому поводу фантазировать и злословить, я им вот что скажу: «Вам не понять, господа хорошие, нашей жизни, нашей любви, той чистоты, порядочности, что была характерна для большинства наших командиров и бойцов. Это сейчас везде и всюду царит культ денег, а мы любили нашу Родину не за деньги, а сердцем. Мы знали Родина надеется на нас и не жалели сил для ее защиты. А вот, как поведут себя, случись с Родиной, эти историки, я не знаю. Не хочу их обидеть, но, боюсь, что струсят, убегут в кусты...
В послевоенные годы бывшая разведчица трудилась в райкоме комсомола, органах госбезопасности, железнодорожном узле. Закончила она свой трудовой путь начальником отдела кадров трикотажного объединения. Кавалер ордена Красного Знамени и других наград Филипп Харитонович Тяпин 20 лет работал в управлении сельского хозяйства, а затем - на домостроительном комбинате. Вот уже три с лишним десятка лет как его не стало. Чувствовать одинокой Клавдии Ивановне не дают общественная работа и друзья-партизаны.