Пробуждение

   Голоса звучали по-вестибюльному гулко, с каким-то многократным металлическим эхом.

   «Это они про меня... – подумал Толик. – Это мне вкололи адреналин. Это я сейчас должен очнуться... Почему они говорят по-английски? Где я?..». Он разлепил глаза и увидел свои колени. Толик понял, что сидит на стуле. Причём не просто сидит, а примотан к этому стулу белым строительным скотчем, примотан основательно и, вероятно, уже давно, поскольку совершенно не чувствует ни своих ног, ни заведённых за спину рук. Болела и слегка кружилась голова. Во рту был какой-то противный сладковатый привкус, от которого немного подташнивало и очень хотелось пить.

   Толик с трудом поднял голову. Помещение, в котором он находился, было огромным. Скорее всего, это был давно заброшенный литейный либо сварочный цех: закопчённые кирпичные стены уходили высоко вверх и заканчивались длинным и узким рядом мутных подпотолочных окон; почти неразличимый сводчатый потолок поддерживался мощными балочными арками; пол покрывал толстый слой шлака; кое-где – огромными мёртвыми остовами – торчали какие-то непонятные, некогда, видать, мощные, но давно уже заржавевшие механизмы. Выходили справа из-за спины и двумя нитками убегали в сумеречную даль ржавые рельсы узкоколейки.

   – Наконец-то!.. – Перед Толиком появилось лицо с ярко-синими глазами и аккуратной рыжей бородкой, обрамляющей красногубый рот; красные губы зашевелились: – Как вы себя чувствуете, Севрюгин?.. Вы можете говорить?

   – Где... я? – вопрос дался Толику нелегко – лицевые мышцы не слушались, горло болело, как во время ангины, рот совершенно пересох.

   – Как вы себя чувствуете?.. – настойчиво повторил «красногубый». – Голова не кружится?

   – Пить... – попросил Толик. – Дайте пить.

   Голова исчезла. На её месте возникла рука в чёрной кожаной перчатке, держащая открытую пластиковую бутылку. Горлышко бутылки поднесли к его рту, и Толик стал жадно глотать минералку, чувствуя, как холодная вода струйками стекает по подбородку и – дальше – за воротник джемпера.

   Наконец он напился. Рука с бутылкой исчезла, вновь уступив место голове. На этот раз Толик рассмотрел её поподробней. Голова была лысой, с обильными веснушками по белой, даже, пожалуй, чуть голубоватой коже; над толстыми «борцовскими» ушами топорщилась редкая рыжая растительность. Брови тоже были рыжими и тоже редкими.– Так как вы себя чувствуете, Севрюгин? – в третий раз спросил «красногубый».

   – Нормально... – просипел Толик. – Где я?

   – В России, – небрежно отозвался собеседник. – Где ж вам ещё быть?

   – А по... поподробнее? – с трудом протолкнул вопрос через горло Толик.

   – Поподробнее?.. Санкт-Петербург... Город такой. Знаете?.. – губы говорящего изобразили что-то типа улыбки. – А точнее вам, пожалуй, уже и ни к чему.

   – ...Вы меня убьёте? – спросил Толик.

   – Не сейчас... – лицо «красногубого» осталось совершенно бесстрастным. – Сначала мне необходимо кое-что у вас узнать.

   – Про флэшку? – догадался Севрюгин.

   – Про флэшку, – согласился собеседник. – Мне очень важно знать – где она?

   Толик с трудом соображал.

   – А когда я скажу, вы меня убьёте.

   – Непременно... – «красногубый» вновь изобразил на лице любезную улыбку. – Сами понимаете – таких свидетелей в живых оставлять не принято.

   – Так какой тогда смысл?.. – Толик не закончил фразу.

   – А никакого, – легко согласился с ним «рыжий». – Просто у вас нет выбора.

   – Выбор у человека есть всегда, – сказал Толик и понял, что фраза прозвучала напыщенно, по-книжному.

   – Заблуждаетесь, Севрюгин, – собеседник мягко покачал головой. – Вы либо не понимаете всей серьёзности своего положения, либо... либо не хотите её понять... Вы ведь уже вовсе даже и не человек. Вы – говорящая машина. Внутри которой спрятана необходимая нам информация. И нам попросту...

   – Кому «нам»? – вставил вопрос Толик.

   – Неважно... – отмахнулся «красногубый». – Для вас неважно... И нам попросту надо эту информацию из этой машины извлечь, – закончил он.

   – А если у вас не получится?

   – Получится, – заверил его «рыжий». – У нас для этого есть одно абсолютно надёжное, безотказное  средство...

   – What are you speaking about to this Russian, Podolski? – вновьраздалсявизгливыйголос. – Why don’t you prick the preparation?¹

   Толик повернул голову. Слева от себя, метрах в пяти, он увидел пожилого полного человека в широкополой – песочного цвета – ковбойской шляпе и пёстром вязаном пончо. На ногах человека были надеты щёгольские и тоже ковбойские – на высоких каблуках – сапожки. В углу рта «ковбоя» была зажата толстая дымящаяся сигара, отчего его одутловатое лицо приобретало несколько брезгливое выражение.

   – Stop twitching, Mister Kelly!.. – раздражённоответилрыжийПодольски. – Your plane won’t fly away without you... I can’t prick him the preparation after adrenaline at once. It will kill him... It is necessary to wait at least for ten minutes.²

   – Shit!..³ – прошипел мистер Келли и, пыхнув сигарой, отвернулся.

    – Что вы собираетесь мне колоть? – хрипло спросил Толик; ему уже опять хотелось пить.

   – Одно замечательное средство, – охотно отозвался Подольски. – Оно прекрасно развязывает язык и освежающе действует на память.

   – «Пентотал»?

   Подольски усмехнулся:

   – «Пентотал» отдыхает. У нас есть средство гораздо более надёжное и эффективное... Правда, в отличие от «пентотала», у него имеются два свойства, очень неприятных для подопытного – оно весьма галлюциногенно и чрезвычайно болезненно... Но это уже, как говорится, издержки производства.

   – ...Не надо ничего колоть... – тихо попросил Севрюгин. – Я и так всё скажу.

   Подольски развёл руками:

   – Простите, господин Севрюгин, но я не имею права рисковать. У нас очень мало времени, и поэтому нам надо получить стопроцентный результат с первой попытки... Ничего личного. Simply business.⁴

   Он замолчал. В разговоре возникла пауза. Слышно было, как где-то под сводами цеха воркуют и хлопают крыльями голуби.

   Мистер Келли, стоя к ним спиной и попыхивая облачками голубоватого дыма, ритмично покачивался с пятки на носок. Шлак под высокими каблуками его сапожек негромко поскрипывал.

   Севрюгин попытался подвигать затёкшей шеей и поморщился от боли.

   – Вот вы всё время говорите: «мы», «нам», – разлепил он опять губы, – вы представляете какую-то организацию?.. Вы шпионы?

   – Шпионы? – Подольски фыркнул. – Что за нелепая фантазия!

   – Зачем же тогда вам понадобилась информация, касающаяся обороноспособности страны?

   Подольски с удивлением посмотрел на него:

   – Это вам фээсбэшники такого наговорили?.. Ну да... – не дожидаясь ответа, решительно кивнул он. – Кому ж ешё?.. Я вас умоляю, господин Севрюгин, где и когда вы видели, чтобы фээсбэшники говорили правду? Да они даже, извините, пукают исключительно в своих оперативных интересах.

   – Так что, – Толик всё ещё не верил, – информация на флэшке не затрагивает государственных интересов России?

   – Почему же не затрагивает?.. – Подольски кончиком мизинца извлёк у себя из глаза соринку. – Затрагивает. Равно как и государственные интересы всех остальных стран... Вы даже не представляете себе, господин Севрюгин, насколько серьёзна эта информация. Она архисерьёзна! Она может в считанные часы обрушить всю мировую экономику... Всю!.. С последующими, разумеется, неизбежными трагическими последствиями – массовой безработицей, промышленным коллапсом, голодом, глобальным политическим кризисом... а возможно, и войной... Большой войной. И гибелью сотен миллионов, а может даже и нескольких миллиардов человеческих жизней.

_____________________________________________________________________________________

1. О чём вы говорите с этим русским, Подольски?.. Почему вы не колете препарат?

2. Перестаньте дёргаться, мистер Келли!.. Ваш самолёт без вас не улетит... Я не могу колоть ему препарат сразу после адреналина. Это убьёт его... Надо подождать хотя бы десять минут.

3. Дерьмо!..

4. Просто бизнес.

<=

=>