Ощущение рода
«Никогда не забуду его взгляда»
Поездка в Роженку
Полковник запаса Владимир Иванович Горбачев, в офицерской куртке, с планшеткой на боку, сидел в моей «Ниве». Вместе с нами житель деревни Роженка, бывший прапорщик Геннадий Петрович Зайцев, круглолицый, неистощимый на шутку. В сумрачный день октября мы пробивались по грязной, в глубоких лужах, дороге, тянущейся по кромке находящегося в запустении поля.
Горбачев, развернул на коленях планшетку с картой:
- Это поле и есть урочище Нива. Пятого сентября штаб 214-й дивизии, перед управлением которой был расстрелян Яковлев, видимо, располагался в этом месте…
- Да не то это место! - не согласился Зайцев. - Мальчишкой я слышал, что какого-то предателя расстреляли в нашей деревне. Урочище ведь огибает Роженку с трех сторон. Надо поспрашивать жильцов, кто постарше меня.
- Надо, - кивнул головой Горбачев. - Обязательно надо.
Мы поехали в Роженку, до которой от Андреаполя не более километра.
Бывшему главному механику Андреапольского леспромхоза Петру Григорьевичу Елизарову, крепкого сложения, с ясными голубыми глазами, никак не дашь его восемьдесят. Выслушав историю Яковлева, он решительно повел нас на берег речки.
- В начале сентября сорок первого года в Роженку прибыли наши военные. Окопы их были во-он там, у леса, - показал Елизаров. - В самой деревне разместились госпиталь и столовая, куда мы бегали подкармливаться. Я так понимаю, что штаб дивизии не мог находиться далеко от них…
- Не мог, - сказал Горбачев.
- Тот день мне запомнился. Было пасмурно, моросил дождь. Гляжу, идет по деревне, склонив голову, человек в военной форме, но без ремня и портупеи. Сзади - военные с винтовками. Поставили они того человека на берегу, возле сарая. Кто-то начал зачитывать бумагу. Донеслось: «Измена Родине», «приговорить к расстрелу»… Прибежала моя бабушка, заругалась и, схватив меня за шиворот, потащила в избу. Раздались выстрелы - два или три. Я понял, что произошло. Вскоре немцы начали от Соболева, с другого берега Западной Двины, сильный минометный обстрел. Жители Роженки перебрались в урочище Осиновый Рог, где были вырыты землянки. А наши войска отступили в сторону Лугов и на Иванову Гору, где сорок два дня держали оборону...
- Вроде сходится все к тому, что Яковлева расстреляли именно здесь, - задумчиво произнес Горбачев.
Великолукский выступ
В карточке безвозвратных потерь офицерского состава, которую Горбачев отыскал в Центральном архиве министерства обороны, значится:
«Яковлев Дмитрий Яковлевич. Полковник. Приказ НКШ №01055-1937 г.
Командир бригады. 17 танковая бригада.
Родился 7.11. 1901. Урож. С.К.К. Село Селиваново (по другим данным, в городе Мариуполе в 1900 г. - В.К.)
Чл. ВКП (б) с 1927 г.
В Красной Армии с 13.01.1918.
Осужден Военным трибуналом к расстрелу 18.02.1942».
Эта информация дополняется сведениями о Д.Я. Яковлеве из карточки учета личного состава. Происхождением из крестьян. Образование: начальное училище - 2 года,2-н курса рабфака, 18-я кавалерийская школа. Тифлис. 1921, высшая школа по физразвитию.1932. В Гражданскую воевал против армий Краснова и Врангеля. В 1936-м - капитан, в 1937- м майор. Дата получения звания «полковник» не указана. В 1934-м был назначен начальником штаба танкового батальона 51-й стрелковой дивизии, в 1937-м – командиром 13-й механизированной бригады.
Д.Я. Яковлева казнили 5-го сентября 1941 года, хотя в карточке учета безвозвратных потерь значится, что приговор вынесен в феврале 1942 года. Между прочим, это не единственная деталь, вызывающая вопросы, на которые сегодня трудно ответить. Возможно, штабисты медлили из-за того, что приговор вызвал их недоумение.
48-я танковая дивизия была сформирована в марте 1941 года в Орловском военном округе в составе 23-го механизированного корпуса. Тогда же (13 марта) Яковлев стал ее командиром. Дислоцировалась она в Воронеже. 27 июня отбыла на фронт. В статье «Право на бессмертие после расстрела» в журнале «Военно-исторический архив» (№11, 2004 г.) директор Великолукского госархива А.И. Сизов отмечал: «…если личным составом дивизия была в какой-то степени укомплектована, то материальная часть, вооружение, новые технические средства практически отсутствовали». Сведения наличия боевых и транспортных машин на 29.6.41 г. (т.е. на день отправки дивизии из Воронежа на фронт), обнаруженные В.И. Горбачевым в архиве, подтверждают это. Из положенных по штату тяжелых 66 танков 48-я дивизия не имела ни одного. Из 14 средних танков в наличии было 3. Из 54 огнеметных - ни одного. Из 22 танков Т-26 с рацией - 78. Из 20 бронемашин средних с рацией - ни одной. Из 39 бронемашин легких - ни одной. Из 7 танков БТ с рацией - ни одного. Из 12 линейных - ни одного. Из 36 бронемашин линейных средних - ни одной. Из 25 радиостанций - 2. Из 809 грузовых автомобилей ЗИС-5 - 130. Из 40 тракторов СТЗ - 3. Из 40 тракторов «Коминтерн» - 3…
Место сосредоточения дивизии - район Невеля. Здесь она получила первый боевой опыт. Из книги «Танкисты» (издательство ДОСААФ, 1976), бывшего командира разведбата И.А. Вовченко, видно, что через день после выгрузки дивизии из эшелонов на наши позиции двинулись четыре десятка танков 19-й немецкой дивизии под командованием генерал-лейтенанта фон Кнобельсдорфа. Артиллеристы встретили атаку прицельным огнем. Восемнадцать машин было подбито и сожжено, группа мотоциклистов захвачена в плен.
В этот район отступала 22-я армия. Прикрывая смоленское направление с северо-запада, она две недели сдерживала немцев в Полоцком укрепрайоне. Как пишет А.И. Сизов, согласно приказу командующего 22-й армии генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова командир 48-й танковой дивизии Яковлев сформировал из танкистов дивизии сводный танковый отряд, который под его личным командованием выступил навстречу противнику в район Пустошки. «Более трех суток, - продолжает автор, - танковый отряд Яковлева вел упорные кровопролитные бои с превосходящими силами врага на рубеже реки Ушанка. Крупной гитлеровской танковой группировке так и не удалось здесь смять оборону сводного отряда. Гитлеровцы, не сумев прорвать оборону дивизии в лобовых атаках, смогли обойти ее правый фланг и выйти в тыл дивизии. В создавшейся обстановке по приказу сверху полковник Яковлев возглавил руководство отходом частей дивизии…».
Немцам удалось взять Великие Луки 19 июля. Спустя два дня наши войска ночной атакой освободили город. Решающую роль сыграла 48-й дивизия. Примечательно, что это был первый крупный город, отбитый советскими войсками у врага. Командующий 3-й танковой группой немецкий генерал Г. Гот характеризовал возникшую в связи с этим обстановку так: «Настроение главнокомандующего сухопутными силами 21 июля было подавленным. Также и начальнику генерального штаба перспективы на достижение сколько-нибудь значительного успеха в этой битве не казались блестящими. Из кольца окружения под Невелем, на создание которого бросили так много сил и средств, ускользнуло значительное количество русских войск. Великие Луки, оперативное значение которых ОКХ (главное командование сухопутных войск фашистской Германии) понимало лучше, чем группа армий «Центр», пришлось оставить...».
Образовавшийся «великолукский выступ» явился сильным раздражителем для противника, прорвавшегосяза Смоленск. На смену 19-й танковой дивизии немцы подтянули 253-ю пехотную дивизию, усиленную десятками танков. Бои за город возобновились. Одна атака сменялась другой. Газета «Красная звезда» 2 августа 1941 года писала:
«Четверо суток не прекращались ожесточенные бои у города В., - отмечалось в публикации. - Фашисты подтянули сюда огромные резервы, стремясь, во что бы то ни стало сломить упорство наших бойцов. С рассветом над расположением красноармейских частей появились эскадрильи вражеских бомбардировщиков. Однако все попытки врага окончились для них провалом. Враг всеми силами старался вклиниться в расположение советских войск, прорваться вперед, но каждая его атака неизменно отбивалась с большими для него потерями. Наши бойцы неоднократно шли в смелые контратаки. Сближаясь с неприятелем в рукопашной схватке, красноармейцы лишили немцев возможности применить свою артиллерию. Фашисты не решались открывать огонь из орудий, опасаясь поражения собственных войск.Вчера бойцы командира Яковлева четыре раза ходили в контратаки, нанося немцам громадные потери... На плечах неприятеля они ворвались в его расположение, форсировали реку и закрепились на новом рубеже.
К концу дня наши войска разгромили значительную часть 253-й германской пехотной дивизии. Все поле боя усеяно трупами фашистских солдат и офицеров - их насчитали 2250. Захвачено много пленных. Взяты богатые трофеи. Среди них: 24 орудия, 29 минометов, 47 грузовых автомашин, 19 мотоциклов, 55 ручных пулеметов, 8 тяжелых пулеметов, огромное количество винтовок. Захвачено также 5 легковых машин, в том числе две штабные с оперативными документами, полковая касса, весь обоз дивизии и прочее военное снаряжение».
«... Необходимо отметить особую стойкость, упорство, храбрость и героизм бойцов и командиров 48 тд... Моральное состояние и боевые качества бойцов и командиров высокие. Как дивизия в целом, так и ее командир полковник Яковлев заслуживают быть отмеченными...», - указывалось в характеристике состояния 22-й армии, сделанной в те жаркие дни ее руководством. За два месяца боев дивизия понесла серьезные потери. К завершающему этапу обороны Великих Лук из 80 танков, с которыми она начала боевые действия, в строю оставались два. Остальные были подбиты в боях или неисправны. Несмотря на это 48-я была самой боеспособной в армии, насчитывая 2,5 тысяч бойцов и командиров.