Ощущение рода
«Много было тут пережито…»
Если справедливость в личном плане удалось восстановить, то добиться ее в отношении Ильи Матвеевича Лебедева Пушкину пока не удалось.
- Почему немцы назначили его в Голышкине старостой? В 1914-1920 годах Лебедев находился в плену в Германии. Поэтому свободно разговаривал по-немецки. Илья Матвеевич помогал подпольщикам собирать сведения о враге. Он не сделал, как я считаю, ничего дурного. Я даже не о нем думаю, а о его четверых детях, которых хорошо знал. Они выросли достойными людьми, но пострадали из-за того, что отец был старостой. Сына, Николая Ильича, досрочно уволили с офицерской службы. Дочь, Зинаида Ильинична, умница, поступила в технический вуз в Москве, но ее отчислили с первого курса.
Есть у Пушкина и еще одна боль. Это проблемы современной медицины. Николая Павловича беспокоит не столько состояние материальной базы наших лечебных учреждений, а то, что в них проникает дух стяжательства, расчетливости.
- Мы - православные, у нас на первом плане должны быть человечность, бескорыстие, а мы что делаем? - сокрушается он. - С коммерциализацией медучреждений резко упала нравственность врачей, их квалификация. Ведь диплом о высшем образовании можно купить за деньги. При этом Зурабов, стервец самый настоящий, столкнул врачей лбами. Врач общей практики получает до шестидесяти тысяч, опытнейший хирург или терапевт - шесть. Скажите, где справедливость?
Пушкин обожает природу. «Выскочить» в лес, набрать кошелку маслят или подберезовиков - для него величайшее счастье. Любит и просто так пройтись по Твери, давно ставшей для него родной. Однако постоянно звучит в его душе, а с годами звучит все сильнее, зов голышкинского угла, где он явился на свет, откуда ходил в разведку.
Как-то один из тверских краеведов написал о Николае Павловиче небольшой очерк, разместив его в сети Интернета. Прочтя очерк, Николая Павловича отыскал летом 2007 года генерал Николай Николаевич Швец (ныне руководитель Российской межрегиональной электросетевой кампании). Сделал это Швец по просьбе своего друга из Иркутска, полковника, отец которого погиб под Ржевом. Вместе с заместителем начальника Тверской академии ПВО Михаилом Ивановичем Кольцовым отправились они, захватив Пушкина, в те места, где предположительно был похоронен отец полковника.
- Почему попросили меня поехать с ними? Видите ли, из несохранившегося письма однополчанина отца этого полковника у него, с мальчишеских лет, отложилось в памяти, что отец и однополчанин во время побега из немецкого концлагеря нарвались на минное поле. Когда отцу взрывом оторвало обе ноги, и он истек кровью, однополчанин похоронил его рядом с тем полем. Так вот, в письме однополчанина упоминалась моя деревня Голышкино, находившаяся от лагеря в двенадцати километрах.
Побывав в местах наиболее ожесточенных боев, мы завернули туда, где некогда находилось Голышкино. Выпили на пустыре по чарке, помянув погибших, и я поведал гостям многое из того, что помнил с детства. «Вот там, - говорю, - был военный аэродром, где мы с отцом самолеты жгли. А вот там мой отец напутствовал раненого окруженца-политрука: «Пересечешь поле так, затем пойдешь правее лесом…». Ведь это очень важно было, какой избрать маршрут, чтобы спастись. Так и в мирной жизни бывает. Послушаешься совета умного, желающего тебе добра человека, и все у тебя сложится…«Как отчетливо вы все помните, Николай Павлович?» - удивился полковник. «А как это не помнить? - говорю я ему. - Много было тут пережито». Перед отъездом взяли мы с тех мест политую русской кровью, земельку отвезли ее к мемориалу погибшим в боях за Ржев, поклонились их памяти…
Для русского человека - горсть родной земли очень много значит. В ней для него и голос Родины, и святость, и, конечно, напоминание и предостережение - как надо всем нам любить родную землю, дорожить ею, чтобы не повторилось страшное.
2011 г.