Ощущение рода
Ощущение вины
«Откровенный разговор» - итоговая книга К. Рябенького. Это подчеркивается ее объемом (свыше трехсот страниц), твердым переплетом и тем, что, в отличие от «Глотка журавлиного неба», она выстроена по тематическим главам, каждая из которых могла бы стать отдельной книгой.
Глава «Откровение» вобрала в себя стихи на православную тему. Автор смотрит на сущность бытия через собственные переживания, судьбы и трагедии близких людей. Возвышенный восторг автора естественным образом переходит в «сермяжные» бытописания провинциальной действительности - глава «Родословная». В ней поэт емкими штрихами рисует портреты деревенских жителей. Герои «Деревенского праздника», «Марфушинго дома», «Отчих мест», только на первый взгляд кажутся простаками. Если вглядеться в них, как это мастерски делает К. Рябенький, они мудры, человечны, сильны характером. От них веет здоровым, земным, настоящим.
Вот автор с нежностью описывает свою маму - она «на песне так поставит точку, будто бы завяжет узелок», лаконичными красками отца-фронтовика, пришедшего «в сорок четвертом с войны на горьких костылях». Со сдержанным восхищением пестует образ прадеда, рубившего «играючи под солнцем», сосновую избу. Уважительно изображает лесника, которым «столько светлого содеяно, только лес один и знал». Старика Матвея - «он из чурок делал журавлей». Дядю Федю - «за столом вдруг завернет такое, что пупок от смеха надорвешь». Тетю Клаву - «и тогда мне обидно и стыдно перед скромностью светлой ее». Кажется всего несколько строк, но как точно, убедительно переданы образы, сколько в них нерастраченного обаяния, внутренней силы. Ловишь себя на мысли: «Да, с такими любую беду можно пересилить, любого врага одолеть!».
Противоречивостью пути автора к высокой жизненной правде и его внутренним покаянием отмечены стихи из главы «Исповедь». «Жизнь моя так безжалостно мне крылья легкие пообломала», «Крыши нет над головой. Мокрый и полуголодный…», «Расплескал я жизнь по кабакам…», «Сам себе я судьбу напророчил и пророчества сам исполнял»…
Страдания всегда очищают душу. К. Рябенький не разменял себя на погоню за славой, но приобрел в своем творчестве новое качество. Теперь он воспринимается не просто как лирик и вдумчивый бытописатель Душа его терзается бедами, которые обрушились на Россию.
- Те, кто протолкнул закон о продаже земли, сеять хлеб не станут! Она нужна им для барыша! А взять культуру и литературу! И в культуре такие же барышники! Издают низменное, поганое. А с языком нашим, что вытворяют! Креста на них нет…
В стихах его остро выражено неприятие чужеродного, паразитического уклада жизни:
Мне страшно жить в родной стране
среди бесправья, произвола,
где человечность не в цене
и как до неба до престола.
Здесь правит балом сатана,
а черти всюду на подхвате…
И православная страна
погрязла по уши в разврате.
Как православный человек К. Рябенький видит и свою вину за то недоброе, что вершится в России:
Почему же неотступно
Ощущение вины
Перед всем и перед всеми?..
Разбрелося вражье семя
Да по всей святой Руси!
Боже праведный, спаси!
Не каждый поэт осмелится так прямо сказать о современной российской жизни, как это делает К.Рябенький. «Опять взыграла смута на Москве, и Русь многострадальная в опале». «Грустно смотреть мне и больно, как погибает страна». «России сказочно везет на подлецов и казнокрадов». «Мне обидно за русских людей, потому и на сердце усталость»… На все это требуется немалая отвага, Рябенькому ее не занимать.
Валерий Редькин убедительно подметил расширение творческого диапазона К. Рябенького: «Но в стихах патриотической направленности явно нарастает трагический пафос. Говоря о нашем времени, поэт с болью и гневом восклицает: «Совесть у многих подмочена, Русь превратилась в бедлам. Не отдавай своей вотчины пришлым, заезжим князьям»! Ему свойственны как бы озарения, вызванные страшным прозрением общей вины. И тогда из груди невольно вырывается возглас: «Русь моя святая!/Истину мы скрыли./Сколько без Мамая/сами разорили!» Мне кажется, что К. Рябенький интуитивно нащупывает ответ на роковую ошибку для национальной русской истории ХХ века загадку, когда народ, показавший в годы Великой Отечественной войны свою богатырскую мощь, в другой обстановке довольно пассивен, позволяет обобрать себя до нитки, помыкать собой, навязывать ему чуждый образ жизни».
Боль от несправедливостей нашей жизни не ввергает К. Рябенького в безысходность. Книга «Откровенный разговор» светится оптимизмом - «…добро отделяю от зла и чувствую всею душою: не зря меня мать родила». «Мне поможет детство справиться с судьбой». «Каплю жизни берегу я жадно». «И мне кажется: нет такой силы, чтоб однажды согнула меня» Где истоки этой силы? В стихотворении «Бологовская земля» поэт подчеркивает: «Если жить исторической памятью, то любая беда нипочем». С этой мыслью он постоянно и жил. По-совести. В органической связи с Родиной. В любви, ко всему, что впиталось в его сознание с молоком матери. Но когда искренне любишь, то и защищаешь любимое, дорогое изо всех сил, и никакие искушения не заставят тебя отказаться от своих принципов.
К. Рябенький свято помнит о лихолетьях, выпавших на долю нашего народа. О своих предках, друзьях. Помнит и не дает истончиться памяти. Не случайно в «Откровенном разговоре» столь много посвящений. Они, своего рода, запечатленные воспоминания Константина о его друзьях: художниках В. Шумилове, Н. Дочкине, В. Солодове, поэтах Н. Старшинове, В. Сычеве, Р. Иванове, писателях М. Петрове, М. Соколовой.
По-своему символично небольшое стихотвореньице «Мальчик цветы собирает». В нем собирающий цветы мальчик разговаривает с давно почившей бабушкой. «Все перешло по наследству, вновь заблудилось во ржи чье-то румяное детство: - Бабушка! Где ты? Скажи!». Устами мальчика автор словно бы утверждает не только вечное течение жизни, но и преемственность памяти.