Мера добра
Вопросы у Сырцова были.
Спустя ещё полчаса Олег был уже, в принципе, заочно знаком со всеми собравшимися в гостиной. Характеризуя очередного фигуранта, его собеседник был, по большей части, скуп на подробности, но иногда увлекался и высыпал на Сырцова целые красочные эпизоды, основным действующими лицами которых неизменно оставались члены клуба. Особо поразили Олега несколько фактов. Так, оказывается, почётный железнодорожник Тимур Бероевич Хусаинов когда-то давно – «ещё в прошлой жизни» – служил в спецназе ВДВ и получил за Грузинскую кампанию (а конкретно – где, за что и когда – даже сильно выпив, никогда не распространялся!) орден Мужества взамен одного своего простреленного лёгкого. А, не примеченный Сырцовым, некто господин Синельников, Эдуард Петрович, в своё время отсидел. Шесть лет. За финансовые махинации. «Сёстры» – Жанна Денисовна и Сусанна Денисовна – действительно оказались родными сёстрами и, кроме того, директорами двух престижных питерских лицеев. А коленоголовый Лев Семёнович, кроме того что является каким-то большим начальником в одном жутко засекреченном НИИ, скорее всего ещё и... И Дмитрий Валерьевич, сделав выразительный кивок в сторону, коротко простучал костяшками пальцев по столешнице что-то из азбуки Морзе.
– Да вы что? – понизив голос, изумился Сырцов.
– Точно-точно, – тоже прибрал звук до конфиденциального Дмитрий Валерьевич. – Ну, посудите сами – мы работаем уже шесть лет. Не могли же они там, – он потыкал большим пальцем через плечо, – не заинтересоваться подобной организацией.
– Не могли, – согласился Олег.
– Ну!.. – горячо продолжил Дмитрий Валерьевич. – А он: во-первых, пришёл к нам ровно через год после открытия, во-вторых, пришёл сам, без чьих-либо рекомендаций, что уже само по себе подозрительно, ну и в-третьих, на ближайших же выборах стал председателем клуба и с тех пор неизменно и всегда почти единогласно переизбирается... Видите?
– Действительно... – несколько озадаченный подобной логикой, согласился Олег. – Но ведь всё-таки – выборы?..
– Нет, что вы, – энергично замотал головой Дмитрий Валерьевич. – Я сам неоднократно наблюдал, как он отводит в сторонку то одного, то другого члена нашего клуба... – Дмитрий Валерьевич многозначительно поднял палец вверх. – Обрабатывает.
– Скажите, – поинтересовался Сырцов, – а вас он вот так, в сторонку, случайно не отводил?
– А как же!.. – Дмитрий Валерьевич вроде бы даже как обиделся. – Отводил, конечно!
– И... что? – Олегу стало интересно.
– Ничего, – его собеседник пожал плечами. – Поговорили о том, о сём. Ну там – семья, дети... Ничего особенного. Видимо, понял, что не на того напал.
Олег, с трудом сдерживая улыбку, многозначительно покивал.
– Скажите, если это не секрет, конечно, – на последних выборах вы за кого голосовали?
– Да за него же! – Дмитрий Валерьевич даже фыркнул. – Охота была связываться!
– А голосование у вас тайное? – на всякий случай уточнил Сырцов.
– Тайное, – подтвердил визави. – Но – согласитесь – когда речь заходит о НИХ, – он опять потыкал себе за спину большим пальцем, – о какой тайне может идти речь?.. Ну, вы меня понимаете?
– Натюрлихь! – почему-то по-немецки согласился Олег. – Прекрасно понимаю... А вот скажите, Дмитрий Валерьевич, – поинтересовался он, – вот Толик, он...
Толик был племянником хозяйки дома и тоже оказался личностью довольно примечательной. Нет, никаких экстрасенсорных способностей у него, конечно же, не было и нет, да это ему, пожалуй, и ни к чему («...он и в нынешнем своём качестве незаменим...»). А вот до пятнадцати лет, оказывается, был он полностью глухонемым («...как пень, натурально!..»), но потом чудесным образом исцелился, подался в большой спорт – в дзюдо – и сейчас, между прочим, является признанным мастером, обладателем красно-белого пояса, двукратным призёром чемпионата Европы. Причём – в абсолютной весовой категории. Олег усмехнулся. Дмитрий Валерьевич непонимающе замолчал.
– Нет, это я – так... – заоправдывался Сырцов. – Вспомнилось вдруг. По поводу весовых категорий. Из студенческих времён...
– Ну-ка, ну-ка!.. – заинтересовался Дмитрий Валерьевич.
Отступать было некуда, и Олег рассказал.
После поступления в Медицинский оказался с Сырцовым в одной группе студент Котёлкин. Андрюша. По немедленно приклеившемуся к нему прозвищу «Маленький». Ростом был «маленький» Андрюша где-то под два метра, и веса было в нём без малого центнера полтора. Несмотря на габариты и устрашающий вид, оказался Андрюша человеком абсолютно незлобивым, скорее даже добрым и в течение всего первого семестра ничем (ну, кроме габаритов, конечно) среди своих сокурсников не выделялся. А зимой проходила в Питере (да и сейчас, наверняка, проходит) ежегодная региональная студенческая Универсиада. И дабы выставить необходимое количество участников и – главное – набрать максимальное количество зачётных очков, Андрюша был делегирован в институтскую команду по боксу, соответственно – в супертяжёлую категорию. И хотя был Котёлкин человеком совсем даже не спортивным и бокс до этого видел только по телевизору, но, как говорится: «Деканат сказал: надо! И студент ответил: есть!». Да и обещанный зачёт по физкультуре, надо полагать, сыграл здесь свою далеко не последнюю роль. Короче, вручили Андрюше боксёрские перчатки и сказали готовиться. Мандражировал он страшно. Больше, чем перед любым экзаменом. А потому тренировался, не щадя живота своего. В прямом смысле.
И вот настал день битвы. Бои супертяжей – по традиции – завершают соревнования по боксу, и Андрюша к вечеру совершенно извёлся. Прямо с лица спал. Наконец выкликнули и его. На дрожащих ногах взобрался он на ринг и стал ждать своего соперника. И тут выяснилось, что от других вузов в эту категорию не было выставлено никого: студенты, как правило, – народ худосочный. Не верящего в своё счастье Андрюшу объявили чемпионом, вручили ему медаль, диплом, букетик чахлых гвоздик и отпустили с миром. А на другой день фотография новоиспечённого чемпиона появилась в вестибюле института, а имя героя было озвучено в новостях институтского радиоцентра. Короче, обрушилась на Котёлкина всенародная слава. Хотя бы и в пределах родного вуза.
На втором и третьем курсе всё повторилось один в один. А на четвёртом Андрюша к Универсиаде готовиться и вовсе не стал. Так сказать, почил на лаврах. И, как оказалось, зря. После того как Котёлкин под гром оваций и долгое перечисление диктором его регалий (А был он к тому времени уже кандидатом в мастера спорта. А как же! За чемпионство – вынь да положь!), заранее победно вскинув руки, с достоинством вышел на ярко освещённый ринг, диктор, дав отшуметь наиболее ретивым болельщикам, вызвал и соперника Андрюши – скромного первокурсника и второразрядника из нерасслышанного никем института. Паренёк, хоть и явно уступал Котёлкину по титулам и габаритам, но был, не в пример чемпиону, хорошо накачан и явно понимал толк в боксе. И вот тут Андрюша, наверняка, понял смысл выражения, что за всё надо платить. Продержался он полраунда. Потом лёг. Sic transit – как говорится – gloria mundi...