Хранить вечно
Зал опять затрясся от криков и топота ног.
– Тихо!!.. – надсаживая глотку, заревел Марк Проб. – Тихо!!.. Дайте я доскажу!.. Отдавать лошадей и рабов нельзя! Тем более нельзя отдавать оружие!.. Но и отказывать сразу по всем пунктам списка тоже нельзя! Не забывайте, мы без легиона Долабеллы – Такфаринасу на один зуб!.. Префект, когда нам надо дать ответ?
– Немедленно, – сказал Тит Красс. – Переговорщики ждут в Южной башне.
Марк Проб выругался и покрутил головой, как будто ему натирало кольчугой шею.
– Чтоб его!.. Я предлагаю, префект, отправить их сейчас обратно к Такфаринасу без ответа. Сказать, что ответ будет завтра. Что нам надо подумать... Понятно, что всё это шито гнилыми нитками. Такфаринас не дурак, он, конечно, поймёт, что мы тянем время. Но возможно, день-другой мы таким способом выиграем... А потом можно будет отдать ему коров и овец. И деньги. И рабынь. И ещё день-два протянуть... А там, глядишь, и Долабелла подойдёт со своим легионом...
– Всё ты хорошо говоришь, кентурион, – задумчиво сказал Тит Красс. – Всё складно... Только, боюсь, Такфаринас не попадётся на эту удочку. Он ведь действительно не дурак... Но то, что ты предлагаешь, по крайней мере имеет смысл. День-другой мы, возможно, таким образом в самом деле протянем... – он повернулся и кинул керу через стол корникулярию. – Пиши... Пиши, Манк. Пиши ответ этому... храбрейшему из храбрых...
Утром следующего дня Саксум нашёл Ашера и, уединившись с ним на пустыре за лазаретными палатками, горячо зашептал ему в ухо:
– Надо уходить, Аши! Немедленно!
– Куда уходить? – не понял Ашер.
– Туда! – нетерпеливо махнул Саксум рукой. – К Такфаринасу! Нельзя больше ждать! Сегодня же надо уходить!
– Подожди, – сказал Ашер, – но ведь не сегодня-завтра начнётся штурм, а мы...
– Слушай, что я тебе скажу! – перебил брата декурион. – Никакого штурма не будет! Завтра, в крайнем случае, послезавтра Такфаринас от Тубуска уйдёт, и момент будет упущен!..
– Подожди, – сказал Ашер. – Откуда ты знаешь, что штурма не будет?
– Знаю! – сказал Саксум. – Я хорошо знаю Такфаринаса. Я с ним не один котелок каши съел. Он никогда не станет штурмовать хорошо укреплённую крепость. Даже имея значительный перевес в силах. Не любит он штурмовать крепости. Понимаешь? Не умеет... Он – воин степи. Он, понимаешь, простор любит. Не станет он тут ковыряться в нашей крепости, как пальцем в носу... Я слышал, наш прим говорил, что сегодня ему скот отдадут. Мулов и овец. А завтра – деньги и рабынь. И он уйдёт! Он больше не станет ждать! Поскольку он понимает, что Долабелла уже спешит к нам из Ламбессы. Он возьмёт с Тубуска этот клок шерсти и уйдёт дальше, не знаю – на Тимга́д или на Зара́йю... А может, обратно к себе, в Туггурт, вернётся... Так что уходить надо сегодня же! Ночью. Понимаешь?.. Тебя сегодня куда определили?
– Пока никуда, – сказал Ашер, он выглядел растерянным. – Я этой ночью в карауле был. Наверное, сегодня я в резерве буду.
– Отлично! – потёр ладони Саксум. – А я сегодня как раз во внешнем дозоре. У северных ворот, – он огляделся по сторонам и опять склонился к уху брата. – Уходить будем сразу. Во время первой стражи. Нечего тянуть! Да и подозрительней оно, если поздно ночью... Понесёшь мне кувшин вина и узелок – вроде как ужин. На воротах будет Гней Келс дежурить. Знаешь его? Ну, высокий такой... со шрамом на щеке, – Саксум показал рукой. – Вот тут. Ну! Я его предупрежу – он тебя пропустит... В узелок шлем положи. А под плащ кольчугу надень и меч. Только запахнись, чтобы незаметно было. Понимаешь?.. С Кепой уйдём. Втроём. На лошадях.
Ашер поёжился.
– Да я на лошади как-то... Не умею я. Особенно если быстро.
– Ничего, – сказал Саксум, – быстро и не надо. Мы потихонечку уйдём. На цыпочках. Шагом. Ничего... Ну, что ты?
Ашер виновато потупился.
– Я боюсь, Ши́ми. Честно, боюсь...
– Да не бойся ты! – декурион улыбнулся. – Лошадь смирная будет. И мы – потихонечку, шагом...
– Да нет... – Ашер дёрнул головой. – Я не это... Я... вообще боюсь!.. Ну, уходить. Я в бой не боюсь идти, а тут... Страшно!
Симон вздохнул и обнял брата за плечи.
– Аши, братишка, я тебя понимаю. Но послушай меня! Я старше тебя и я знаю, о чём говорю. Здесь нам ловить нечего. Я здесь уже всё прошёл. Не надо тебе повторять мой путь. Ни к чему это. Понимаешь?.. Там... – он показал рукой в сторону стены. – Там – воля! Там – свобода! Там – деньги! А здесь... – он потыкал пальцем себе под ноги. – Здесь – только тоска и скука! И раны! И болезни! И смерть!.. А если не смерть – то нищая старость! Без семьи, без дома, без детей и без внуков. Потому что, когда ты через тридцать лет вернёшься к себе домой – старый, израненный, больной, ни на что, понимаешь, не годный... да ещё и без денег, без хороших, понимаешь, денег – кому ты там такой будешь нужен?!.. А так мы – вольные птицы! Лети, куда хочешь! И денег заработаем, и мир посмотрим!.. Ну? Согласен?!
– Но ведь обратно уже дороги не будет, – медленно сказал Ашер. – Ведь так?.. И домой, в Ха-Гали́ль к себе, мы уже тоже тогда вернуться не сможем! Схватят как дезертиров.
– И не надо в Ха-Галиль! – отмахнулся декурион. – Земли много. С деньгами мы где угодно жить сможем. Захотим – здесь останемся. Вон, за Типасу уйдём, туда Тиберий ещё не скоро доберётся. Если вообще доберётся. И там будем жить... А не захотим – обратно в Исраэ́ль вернёмся. Только уже не в Ха-Галиль, а... Знаешь куда? На другую сторону Кине́ретского озера уйдём! Куда-нибудь к Суси́те. Там поселимся! Там спокойно. Там нас не достанут. Там вообще никому до нас дела не будет!.. Лодку купим! Большую, с парусом! Сможем тогда время от времени к своим плавать. А может, потом и к себе их всех перевезём! И маму, и отца. И Хану́ с Наамо́й! И Андре́аса с семьёй!.. А, Аши? Что скажешь?