ОТКРЫТОЕ ОКНО
***
Безнадёга, безнадёга, бестелесье, тихий бред,
бесконечная дорога без намёка на просвет.
Крест чугунный, холм пологий растирают в кровь хребет.
Спасу нет.
Было так: судеб вращенье оторвало от земли,
центробежные теченья разметали, размели.
Ни прошенья, ни прощенья не доносит из дали.
Край земли.
Телефонные страданья –голос есть, да нет лица,
перехвачены дыханья, перебивчивы сердца.
Ожиданье, ожиданье, ожиданье без конца
письмеца.
Дребезжа оконным цинком, ветер дует в души нам.
Половинки, половинки, ни к чему прощаться вам.
По кровинке, по слезинке кровоточит алый шрам.
Больно, если пополам.
Больно, если без наркоза, если некому помочь,
если холод, если слёзы, если вытерпеть невмочь.
Ноет, дёргает заноза
день и ночь.
День и ночь одна дорога – нету милого лица.
Безнадёга, безнадёга, безнадёга без конца.
Край далёкий, холм пологий,
крест из стылого свинца.
Мары – Гомель
***
Куплю в магазине бананов и съем в беспробудной тоске,
и тесным калачиком на ночь в постели свернусь, в уголке.
А ветер, потёршись, как кошка, о ставни своей головой,
устроится под окошком, такой же холодный и злой
и в сон беспокойный несмело сойдёт, как по грани ножа,
и вздрагивать ночью всем телом он будет, стеклом дребезжа.
А утром, глаза протаращив, увидит в окне на столе
будильник, нещадно звенящий в банановой кожуре.
Дамгартен – Гомель.
***
Утром – ещё ничего, вскочишь и – ну! – за работу,
серенький день завертев, словно на пальце брелок.
Тучи с измятым челом тащатся, пряча зевоту.
Бесится взаперти взбалмошный, глупый щенок.
День бестолковый, как сон, и непрерывный, как ветер,
жидкий, что только цедить, – правда, мерси и на том.
Но иссякает и он, и навалившийся вечер,
спустит с гремящей цепи сердца безудержный вой.
Дамгартен – Гомель
***
Душа измята и черна,
и сутки снова на исходе,
и вечера печаль исходит
из приоткрытого окна.
А как хотелось бы вздохнуть,
в ладони ткнуться и забыться,
но рёбра колки, словно спицы,
и кольцами сжимают грудь.
Лунинец – Гомель
***
Пустота тишиной разбавлена,
от своей шарахаюсь тени я,
на виске, под ладонью вдавленном,
ощущаю процесс старения.
(Запустение, запустение...)
За кухонным столом –не хочется,
на диване ничком –неможется.
Мысли тужатся, память корчится,
меж бровями смыкая кожицу.
(А в блокноте – одни лишь рожицы...)
Дамгартен – Гомель
***
Ну что ж, печаль моя светла,
как день в подкуполье соборном,
и, как свеча, сгорев дотла,
щепотки не оставит чёрной,
а только тонкий, лёгкий дым
над одиночеством моим.
Миллерово – Дамгартен