Повод стать сильным
– Нет... Спасибо, уже нет. В первые дни было, а сейчас уже нет.
– Прости, я тебя перебил...
Неонос откинул назад волосы, наморщил лоб.
– Так... О чём это я?..
– Ты говорил, что нам нужен новый бог, – напомнил Сисифос.
– Да!.. – афинянин вновь собрался с мыслями. – Единому государству нужен единый Бог! Старые боги изжили себя. И они ушли. И между прочим, правильно сделали! Как говорится – насильно мил не будешь... И напрасно Афонис и ему подобные призывают верить в старых богов!.. Афонис говорит во многом правильные вещи, но он предлагает неверный путь. Сложный и к тому же – тупиковый! Он громоздит Пелио на Осу... Старых богов не вернуть! Нельзя ЗАСТАВЛЯТЬ верить! Это может привести только к обратному результату – то, во что заставляешь верить, начнут ненавидеть!.. Поэтому – к старым богам возврата нет!.. Но об этом пока рано говорить в открытую. Люди, они... инертны. Они готовы цепляться за старое, за привычное, до последней возможности... Но то, что об этом пока рано говорить, абсолютно не значит, что рано действовать!.. Действовать!.. – стукнул он кулаком себя по колену. – Ты совершенно прав, что наплёл этому Афонису всяких небылиц про маяк...
- Это Я наплёл?!.. – искренне возмутился Сисифос, но Неонос, похоже, не заметил его реплики.
– ...Афонис, он, конечно, – достойный человек. Уважаемый, богатый... Умный... Да... Но он – человек из прошлого! Он смотрит назад. А сейчас надо смотреть вперёд!.. Только вперёд!.. Создание нового божества для народа – дело трудное и кропотливое. Нельзя действовать наскоком, огульно... Нельзя НАВЯЗЫВАТЬ новое божество людям. Это вызовет только отторжение... Нового Бога надо подпускать исподволь, тайно. На первых порах его лучше даже вовсе запрещать. Запретный плод, он – всегда сладок!.. И это должен быть СОВЕРШЕННО новый Бог! Бог, совсем непохожий на старых!.. И он должен предложить людям нечто новое, нечто такое, что заставит их пойти за ним, поклоняться ему... Например, – вечную жизнь!.. Нет! Конечно не здесь! Не сейчас! Это бы было слишком просто и неправдоподобно. Но вечную жизнь после смерти! Это – да!.. Если представить нашу быстротечную жизнь как подготовку, как некое испытание перед жизнью загробной, вечной... Это подействует! Это заставит людей следовать за новым Богом и служить, и поклоняться ему!.. Ведь только праведные получат заслуженную благодать! Остальных же – будут жрать черви!..
– Да, – сказал Сисифос. – Это – сильно!.. Это ты – молодец... Сам придумал?
Неонос помялся.
– Не я один... Не я один думаю в этом направлении. Поверь мне – есть люди! Есть достойные, умные люди, люди, наделённые властью... И многие из них считают, что пора начинать действовать... Поэтому твоя идея строительства храма так пришлась мне по душе!.. Ты – гений Сисифос! Только гениям дано предугадывать события. Я ведь узнавал – ты начал строительство задолго до того, как боги покинули нас. Это говорит о многом!..
– Да, – согласился Сисифос. – Это действительно говорит о многом...
– Да... – Неонос вновь откинул со лба непокорную прядь. – И место ты выбрал на редкость удачное... До меня сначала не доходило – почему тебе понадобилось затевать строительство так далеко и от Афин, и от твоего Коринфоса? Но потом я понял! И я повторю: ты – гений, Сисифос!.. Храм новой веры должен появиться именно ВДАЛИ от столицы будущей метрополии, на окраине. Народ в провинциях, он ведь недолюбливает всё столичное, и – поэтому – склонен не доверять ему... Но ты всё точно рассчитал! Эвримена – это не Афины, не Дельфы и не Коринфос. И даже не Лариса!.. Но это и не край света, типа Феодосии. Святыня должна быть далека, но досягаема!.. Необходимо уже сейчас думать о будущих элементах новой веры. Например, – о паломничестве... И далеко не маловажно, что с этой твоей Тимопии отчётливо виден Олимпос. Это – символично! Из храма новой веры будет видна покинутая обитель старых богов!.. Здорово придумано! Гениально!.. Я уже вижу этот прекрасный белоснежный храм и ведущую к нему лестницу в тысячу ступеней! И сотни, и сотни паломников в белоснежных одеждах, поднимающихся к нему! К своему Храму!.. Каждая ступень – шаг к Храму! Шаг к Новой Вере!..
Сисифос не мог наглядеться на афинянина. Глаза у того горели, на щеках проступил горячий румянец, волосы его – вороньим крылом – летели по ветру. Увлекаясь, Неонос то начинал активно жестикулировать, то, наоборот, судорожно стискивал пальцы одной руки ладонью другой. Пару раз он даже пытался привстать, но тут же, сброшенный очередным толчком повозки, шлёпался на своё место, морщился и, сидя, продолжал свою вдохновенную речь.
– ...Ты можешь быть спокоен, коринфянин, – продолжал Неонос, – твой почин не останется незамеченным! Я буду говорить о тебе в Афинах. Я уверен: твой подвиг (а ведь то, что ты делаешь – подвиг!) твой подвиг будет оценен по заслугам!.. Как ты посмотришь на должность Верховного Жреца?.. Верховного Жреца Новой Веры!.. Это, по-моему, вполне справедливо! И заслуженно! Первым Верховным Жрецом по праву должен стать строитель ПЕРВОГО храма!
Он наконец замолчал и выжидающе – широко распахнутыми глазами – уставился на Сисифоса. Надо было что-то говорить... Сисифосу вдруг стало жалко этого молодого парня.
– Слушай сюда, – сказал он. – Слушай меня внимательно, афинянин. Слушай и запоминай!.. Я полностью согласен с тобой. Я согласен с каждым сказанным тобой словом! НО!.. Ты очень правильно сказал, что пока ещё рано говорить обо всём этом в открытую. Ты совершенно прав!.. Но я тебе скажу больше. Об этом говорить не только рано, но ещё и опасно. Смертельно опасно!.. Да-да! Не смотри на меня так. Ты ещё молод. И ты ещё плохо знаешь – что такое клановая борьба. И что такое «баланс интересов». И что такое предательство... Кроме умных и достойных людей, разделяющих наши идеи, есть ещё и другие люди. И они тоже умны. И тоже наделены властью. Но думают они о будущем совсем по-другому. И в том будущем, которое они нарисовали себе, нет места нашему новому Богу. И соответственно, нет места и нам с тобой... Я, например, пока не тороплюсь принять яд из рук гелиастиса. Да и тебе не советую... Поэтому ты должен дать мне сейчас клятву. Ты должен поклясться, что никогда, никому и нигде ты не расскажешь об этом нашем разговоре. Никогда, никому и нигде!.. До тех пор, пока я сам – ты слышишь? – я САМ не разрешу тебе это сделать!.. Нам надо действовать! Но действовать аккуратно. Тайно!.. Ты понимаешь меня?!.. (Неонос истово закивал). Тогда клянись!..
Неонос тяжело дышал. В глазах у него дрожали слёзы. Он порывисто схватил Сисифоса за руку.
– Я клянусь!.. – горячо воскликнул он. – Я, Неонос, сын Астериоса, клянусь тебе, Сисифос из Коринфоса! – он приложил руку к груди. – Клянусь небом! Клянусь лоном моей матери, что не открою никому ни слова из сказанного здесь между нами!.. Ты веришь мне?!..
– Верю... – сказал Сисифос. – Вольно.
Колёса повозки дробно загрохотали по булыжной мостовой. Лошади перешли на шаг. Бига въехала в Дельфы...
– Ω, небо! – Протас всплеснул руками. – Какой гость! Не могу поверить, что мудрейший Сисифос почтил своим вниманием жилище скромного чиновника!.. Неонос! Мой мальчик! Как я рад видеть тебя! Как ты возмужал! Сколько же мы не виделись?.. Да-да – с прошлого лета. Как летит время!.. Как здоровье родителей? Поклон им от меня!.. Проходите, проходите, дорогие гости!.. Петра! Ола!.. Омойте гостям ноги!.. Стол – в залу!..
Дом наполнился топотом и суетой...
– Ну, что я тебе говорил? – придержав Сисифоса за локоть, тихо сказал Неонос. – Встретил, как лучшего друга!.. Удивительно только, что про тебя уже и здесь знают!
– У славы длинные ноги, – пословицей ответил Сисифос, – но зато короткая память.
Протас – большой и шумный, в белом хитоне с пурпурной оторочкой, коротко остриженный, но заросший по самые глаза смоляной курчавой бородой – перемещался по дому с поразительной быстротой. Его трубный голос, казалось только что звучавший от кладовых, затем отдававший распоряжения со второго этажа, спустя мгновение вновь возник рядом:
– Располагайтесь, располагайтесь!.. Достопочтенный Сисифос, тебе удобно? Ола, ещё подушек!.. Глотос, что ты принёс? «Лимньо»? Неси ещё немейского! И льда, побольше льда!.. Эй, на кухне! Что вы возитесь?! Гости уже заждались!..
Наконец, слуги торопливо внесли стол и утвердили его между тремя, стоящими буквой «пи», ложами.
– Прошу прощения за скудность угощений! – Протас прижал ладони к груди, – Честно говоря, я не ждал гостей. Поэтому: всё – на скорую руку. Но вот – гирос – совсем даже не плох, – отведайте. Опять же – долмадес, мезе... Ага! А вот это – буюрди! Вы, наверняка, такого ещё не пробовали! Мой повар – перс, он привёз этот рецепт из своего Пергамона. Вроде бы ничего необычного – фета с помидорами, но вкус!.. Прошу, прошу!.. Глотос, где вино?! Нет, я сам смешаю!.. – отстранив слугу, он принялся колдовать над кратеросом, впрочем, не замолкая ни на мгновенье: – Ешьте, дорогие гости, ешьте! Подкрепляйтесь с дороги... Будет ещё горячее – мой перс сейчас готовит гемисту. У него отлично получается гемиста!.. Клянусь небом, этот повар – моё лучшее приобретение за последние десять лет! Он уже оправдал каждый халкос из тех шестисот сорока драхм, что я заплатил за него тогда этим несговорчивым купцам с Лесбоса!..
Наконец, хозяин, разлив вино по скифосам, сам расположился на своём ложе.