Мера добра
– Вот этот ваш... «Орден позитивных оккультистов»... – Сырцов помялся. – Это что за зверь?
Профессор рассмеялся.
– Это – так... – он махнул рукой. – Несерьёзно. И он совсем даже не мой... Есть такая группа товарищей. Господ... Занимаются астрологией, хиромантией и прочей подобной хер... э-э... ерундой... Короче, оккультными, с позволения сказать, науками. Ну да – чем бы дитя ни тешилось... Впрочем, деньги у них есть. И деньги, надо сказать, немалые... – Веретенников на секунду задумался. – Откуда у них деньги?.. Ну, да ладно... Магистром избрали они меня заочно. Прислали с нарочным соответствующий диплом. Периодически звонят, консультируются... На телевидение, вот, затащили... Но платят исправно. И платят хорошо... – он опять задумался. – Поболе, чем в нашем университете.
– Понятно, – сказал Олег. – То есть вы сами...
– Ни-ни-ни!.. – открестился профессор. – Господь с вами! Я из ума ещё не выжил... Пока, во всяком случае, – после микропаузы добавил он. – Да! Олег! Чуть не забыл! – приблизил лицо к экрану Веретенников. – Вы мне вот что ещё скажите – вы на акробатику в какую спортшколу ходили?
– Ой, я не помню, – признался Сырцов. – Это где-то по Выборгскому шоссе... Метро «Проспект Просвещения». Там ещё озеро... Как его?.. Большое Суздальское...
– Ну, это уже кое-что, – Веретенников, склонившись, вероятно делал пометки в блокноте. – Собственно... собственно это пока всё... – он поднял голову. – Ну что, Олег, тогда – до завтра?
– До завтра, – сказал Сырцов. – До свидания.
– Всего доброго, – кивнул профессор и отключился.
Олег повернулся к Снежане.
– Слушай, Снежана Альбертовна! У тебя не только ноги разные, у тебя и уши разные тоже!
– Чего это? – насторожилась медсестра.
– Твоё правое ухо уже практически достаёт до моего стола, – сообщил ей Сырцов. – Ну нельзя же быть такой любопытной!
Снежана фыркнула и, ничего не ответив, вернулась к своему высокоинтеллектуальному занятию.
Олег набрал номер жены. На экране сейчас же возник Лёшка – потный взлохмаченный и запыхавшийся.
– Привет! – сказал Олег.
– Пливет! – обрадовался Лёшка. – Ты где, на лаботе?
– На работе, – подтвердил Сырцов. – А мама где?
– Мама посла в магазин за фалсем, баба Катя на кухне пелеводит плодукты, Полинка холосо покакала и спит, – бодро отрапортовал сын.
Снежана прыснула и испуганно загородилась ладошкой. Олег покосился в её сторону, но промолчал.
– А ты чем занимаешься? – спросил он Лёшку.
– А я... – Лёшка на мгновение задумался. – Я бью баклусы и тлеплю всем нелвы. И мама сказала, сто я ей плес плоел. Пап, а сто такое плес?
Снежана заржала чуть ли не в голос. Олег молча показал ей кулак.
– Плешь, Лёш, это – лысина, – объяснил он сыну. – Это когда она тебе такое сказала?
– Когда я талелку лазглохал, – с достоинством признался Лёшка.
– Поня-атно... – протянул Олег. – И как же ты её разгрохал?
Лёшка шумно вздохнул и потупился.
– Небось кашу опять доедать не хотел? – проницательно догадался Сырцов.
Лёшка возмутился:
– Я зе им говолил, сто я не лезиновый, а они... – и он сокрушённо замолчал.
– Ладно, гвардеец, – закруглил разговор Олег, – дай-ка мне бабушку.
– Холосо, – Лёшка обрадовано сорвался с места, на экране замелькал потолок. – Бабуль!.. – Лёшка был уже на кухне. – Тебя папка!
– Да, сына... – на экране появилась Екатерина Юрьевна.
– Как там Полинка? – поинтересовался Олег.
– Хорошо Полинка... – мать поставила коммуникатор на стол и села напротив, Лёшка приплясывал рядом. – Хорошо... Поела, погуляла, сейчас спит.
– Температуру мерили?
– Нормальная температура. Мерили... И поела хорошо.
Олег удовлетворённо кивнул.
– Мам, ты извини – я сегодня задержусь. Тут у меня одно дельце образовалось... Так что ты меня не жди – я, скорее всего, буду поздно.
– Ладно, сынок... – мать поправила выбившуюся из-под косынки прядь. – Ты читал?
– Читал, – сказал Олег, – но не дочитал... Это ты написала?
Мать внимательно посмотрела на него.
– Я... Лет двадцать назад.
– Здорово! – Олег был вполне искренен. – Как по форме, так и по содержанию. Честное слово! Вот уж не думал, что ты у меня ещё и писательница.
Екатерина Юрьевна застенчиво улыбнулась.
– Да какая я писательница! Это всё – так... – она сделала неопределённый жест рукой. – Попытка самоанализа... Причём запоздалого.
– Удачная попытка, – вставил Олег.
– Ты думаешь? – мать недоверчиво взглянула на него, потом махнула рукой. – Ладно, когда дочитаешь, тогда поговорим.
– Хорошо, мам...
– Подожди!.. Ты только вот что... – мать замолчала, глядя в сторону, рука её опять скользнула к косынке.
– Да, мам.
– Ты вот что... Ты знай... Если я когда-нибудь тебя и обманывала... ну там, недоговаривала чего-то... это вовсе не потому, что я не любила твоего отца. Я просто... – она опять замолчала, подыскивая слова. – Я просто не хотела, чтобы ты повторил его судьбу, – и она посмотрела Олегу в глаза. – Не хотела... И я сделала всё, чтобы ты её не повторил. Всё, что было в моих силах... Всё, что вообще в человеческих силах!.. Понимаешь?! – голос её дрогнул.