Рядовой Советского Союза
Боевой тыл
Первые месяцы Великой Отечественной были связаны для Половченя с обслуживанием тыла. Здесь он понял, как несправедливо звучит выражение «тыловая крыса» по отношению к тем, кто делал все возможное и невозможное, чтобы боец был одет, обут, накормлен, вооружен, вылечен в случае ранения. Тыловики, как правило, остаются в тени, редко попадают в сводки о победах.
В тылу армии планируют, сколько и какого груза надо иметь, чтобы она могла воевать. Здесь знают, кто возит, откуда и куда, кто грузит, складирует, охраняет, доставляет в войска, распределяет. Продумывают отношение к грузу и характер его использования: один груз не терпит холода, другой не сносит тепла, третий – сырости. Одни грузы могут лежать годами, другие нужно пускать в дело немедленно.
Среди тыловиков трудятся представители самых разных специальностей: артиллеристы, химики, авиаторы, вещевики, продовольственники, специалисты по военным перевозкам, инженеры-энергетики, минеры, танкисты, медики, экономисты, финансисты, строители. Каждый из них должен знать все в своей сфере: тактико-технические данные оружия, условия и правила хранения боезапаса, продовольствия, вещевого имущества. Каждый добивается того, чтобы все, находящееся в его ведении, было в полной боевой готовности, чтобы не подвести бойца на передовой, танкиста, летчика, сапера.
Специалисты тыла имеют почтовую, телеграфную, телефонную, фельдъегерскую связь с поставщиками, фрахтуют транспортные средства, сверяют количество и качество груза, указанного в документах, с фактическим наличием. Ставят пломбы на вагоны, бункеры, трюмы и снимают их. Устраивают перевалочные базы, принимают грузы и передают их другим, требуя неукоснительного соблюдения правил перевозки, несут личную ответственность за судьбу груза и за соблюдение тайны хранения имущества.
Никто не должен знать больше того, что ему положено знать по должности, иначе тайна перестает быть тайной. Разведка противника работает везде – и на фронте, и в тылу. По направлению и интенсивности военных перевозок разгадываются планы командования.
Словом, без тыла армии нет. Если раньше Половченя мог хладнокровного слушать пренебрежительные отзывы о службе тыловиков, но теперь, после близкого знакомства с жизнью тыла, решительно выступал в его защиту.
- Не знаете, так и не говорите, - гневно останавливал он людей, высокомерно разглагольствующих о тыловиках. - Со стороны дело кажется простым и легким, а на деле далеко не так. Любая специальность имеет свои тайны, от которых зависит успех. Что надо знать о пехоте? Винтовку, автомат, гранату, уметь окапаться. Но это должен знать и уметь любой водитель. А кроме того, он должен хорошо знать машину, дорогу, правила вождения, сигнализацию и десятки других вещей, не нужных другому специалисту.
Старший лейтенант Половченя хорошо помнил финскую войну. Помнил сестру Ниночку, сопровождавшую раненых в госпиталь с фронта. Ей было холодно, и водитель Воротников отдал медичке свои валенки, оставшись на 30-градусном морозе в одних носках. Добравшись до госпиталя, Воротников переносил раненых, поджимая под себя замерзающие ноги. Увидев водителя в такой «обуви», Ниночка спросила, в чем дело, и Воротников ответил: «Жарко, дочка! Валенки тяжелые, я их в машине оставил».
Медсестра заподозрила что-то неладное, побежала к машине и, не найдя там никакой обуви, сняла с себя валенки. Плача, она просила прощения у бойца и просила отдать ее под суд «за умышленное истязание военнослужащего», а расчувствовавшийся сибиряк гладил Ниночку по голове, утешал, отнес ее на руках в приемный покой, извинился за беспокойство и поехал по свои делам. Памятна была и переправа с немцами через Березину, поведение водителя Костина.
«Нет, - размышлял Половченя, - водители военных машин – люди особенные. Не хвалить их нельзя, не удивляться им невозможно. В дождь и в снег, днем и ночью, по болотам и минным полям, летом и зимой пробираются неутомимые водители на своих труженицах-машинах в одиночку и группами рядом со смертью, проявляя чудеса изворотливости, смекалки и храбрости».