"Война глазами очевидцев"

В сожжённой деревне

Под громкие крики ворон и грачей

мы утром в деревню входили.

Маячили остовы чёрных печей.

Руины устало чадили.

И в редком разбросе лежали тела

в тени колоколенки древней,

как будто бы смерть неохотно брала

ясак с белгородской деревни.

И в этом, ещё не дотлевшем аду,

где горе уже накричалось,

под старой берёзой у всех на виду

ременная люлька качалась.

Играла малиновой медью колец

с июньскою синью небесной.

И тихо сидел годовалый малец

в той зыбке, плывущей над бездной.

Нет, он не кричал, ни о чём не молил,

ко рту подтянув кулачонки.

И ветер, пропахший бедой, шевелил

седые его волосёнки.

Как свечка, обугленный тополь горел,

и хлопья с него опадали.

А тихий мальчонка смотрел и смотрел

в какие-то дальние дали.

Поверх этой битвы и этой войны,

поверх современности грозной

в далёкие дали, что нам не видны,

смотрел не по-детски серьёзно.

Как будто дорогу свою примечал,

забыв даже сглатывать слёзы.

А зыбка, как лодка о старый причал,

стучала о скосок берёзы...

Я знаю, и вера и правда живёт

на нашей планете любезной,

покуда та зыбка, та лодка плывёт

над гарью, над смертью, над бездной.

(Виктор Кочетков)

<=

=>