На картах не значится
А на самом деле за время нашего отсутствия в гарнизоне произошло следующее.
У старшего лейтенанта Е. был закадычный друг – старший лейтенант Д. Дружили они ещё с училища. И там же, в училище, на третьем курсе, два друга познакомились с двумя близкими подругами – Олей и Мариной. Долго ли коротко, но в конце концов друзья на этих подругах женились: Е. женился на Оле, а Д. взял в жёны Марину. По окончании училища обе молодые семьи приехали в Орловку. Надо ли говорить, что и в нашем забытом богом гарнизоне они продолжали дружить семьями и активно общаться между собой.
Благополучно минуло два года. И вот на одной из офицерских вечеринок, посвящённой, кстати, Дню 8 марта, обе пары выпили несколько больше обычного и утром проснулись, так сказать, вразнобой: Оля проснулась в постели Д., а Марина – в постели Е. Кто конкретно стал инициатором подобного обмена, или всё произошло стихийно, из-за каких-то глубинных, фрейдовских, подвижек сознания, установить так и не удалось – никто из фигурантов дела так и не смог впоследствии внятно вспомнить, что же произошло в тот роковой вечер. Длительные разборки и взаимные обвинения ни к чему не привели, и наконец, после целой серии скандалов и ссор, на очередной «встрече в верхах» было принято историческое решение: образовавшийся «статус кво» сохранить, более того, закрепить его юридически. Отсутствие в обеих семейных парах детей, безусловно, облегчило принятие такого решения.
Пары подали на развод и вскоре были благополучно разведены. Тут же были сыграны две скромные, но весёлые свадьбы.
Надо отдать должное молодым людям: трагедии из произошедшей истории они не сделали, а поскольку Д. всё-таки был другом Е., а Оля была подругой Марины, то вскоре, когда несколько улеглись эмоции и страсти, дружеские контакты были восстановлены – поначалу межличностные, а затем и междусемейные. Через несколько месяцев ничто, кроме штампов в паспортах, уже не напоминало о произошедшем нелепом казусе.
Моя жена, справившись с удивлением, в конце концов подружилась и с Мариной и теперь уже к ней время от времени забегала за «лаврушкой» и спичками или просто так – по-женски поболтать...
Прошло ещё два года.
Мы с женой к тому времени уже благополучно заменились в Германию, и продолжение этой пикантной истории я услышал от других заменщиков, летом 91-го приехавших из Орловки к нам в Дамгартен.
Опять был праздник, и опять была вечеринка. Только на этот раз посвящённая 23 февраля. И опять супруги Д. и супруги Е. выпили чуть больше обычного, и наутро после вечеринки... Да-да-да, догадливый читатель уже, конечно, догадался – наутро после вечеринки пары опять перепутались: и Оля, и Марина проснулись в постелях своих бывших мужей.
На этот раз – дело-то уже становилось привычным! – скандалов не последовало и смеха уже было больше, чем слёз. Но опять перед парами со всей серьёзностью встал вопрос: а что делать дальше? Решение приняли мудрое: раз подсознание требует – сознание должно исполнять, и пары снова подали на развод. В паспортах супругов появилось ещё по одному штампу.
Как в будущем сложилась бы совместная жизнь двух столь дружных, но непредсказуемых семей, оставайся они и дальше в Орловке, – неизвестно; во всяком случае, чистых страниц у них в паспортах оставалось ещё предостаточно. Но вскоре – на тот момент уже капитанам – Д. и Е. пришла замена в Западную группу войск, в Германию. А Германия, дорогие мои товарищи, это вам не фунт изюму. Это далеко не Орловка. Там всё по-серьёзному. Там не забалуешь.
В Вюнсдорфе, в штабе армии, куда прибыли Д. и Е., личные дела двух капитанов внимательно изучили, подивились и, почесав в затылке... решили не рисковать и направили их служить в разные, максимально удалённые друг от друга, гарнизоны. Как говорится, от греха подальше...
Что касается следующей истории, то автор уже неоднократно рассказывал её в различных компаниях и, к сожалению, зачастую по окончании повествования слышал в ответ обидное: «Брехня! Быть такого не может! Выдумки!..» Что ж, на первый взгляд история эта действительно может показаться невероятной. Однако автор напоминает читателю, что события, описываемые в ней, происходили не где-нибудь, а в Орловке, и он, автор, положа руку на компьютерную мышь, готов торжественно поклясться, что всё изложенное им ниже – правда, только правда и ничего, кроме правды!
Историю эту можно начать строчкой песенки, которую в одном очень известном фильме напевал герой Олега Янковского: «Служили два товарища в однем и тем полке...». Причём служили эти два товарища – майор У. и капитан Ш. – не только в «однем полке», но и в одной эскадрилье, и отношения между ними были очень даже приятельскими.
У. и Ш. были людьми серьёзными, степенными, семейными. Майор У. воспитывал двух детей-школьников, у капитана Ш. подрастала трёхлетняя дочь. Жёны двух приятелей, разумеется, были тоже хорошо знакомы между собой и состояли если уж и не близкими подругами, то добрыми приятельницами – это точно. Жена капитана Ш., Людмила, часто забегала к жене майора У., Зинаиде, за советом – Зина была лет на десять её старше и, конечно, гораздо опытнее в вопросах ведения домашнего хозяйства и воспитания детей.
Жизнь текла своим чередом, не предвещая никаких бурь и катаклизмов.
Но не следует забывать, что известный затейник и шутник Господин Случай всегда дежурит за ближайшим углом. И что на этот раз зажато в его занесённой руке – опахало из павлиньих перьев или бейсбольная бита – нам, к сожалению, предугадать не дано.
В той же не шибко весёлой песенке, что поёт всенародно любимый артист, дальше есть слова: «Вот пуля пролетела и ага...». Именно это самое «ага» и произошло в жизни двух дружных орловских семей. Только в нашем случае пролетела не пуля, которая, как известно, дура, а – золотая стрела проказника Амура, которая, как это тоже известно, хоть и гораздо изящнее, но ничуть не умнее вульгарных девяти грамм свинца. Короче, случилось так, что майор У. влюбился в жену капитана Ш.
Майор У. давно уже был не мальчик. Он умел обуздывать свои страсти. Он не стал по-детски тайно подбрасывать цветы под дверь своей возлюбленной или писать мелом на асфальте под её окном: «Люда! Я тебя люблю!!!». Он просто, выбрав подходящий момент, прямо, по-мужски, признался Людмиле в своих чувствах.
Людмила тоже была уже не девочка, она не стала закатывать истерики, падать в обморок или, упаси господи, тайком от мужа бегать к У. на свидания. Она спокойно сказала У., что ценит и уважает его чувства, но сердце её занято другим, и к тому же у неё семья, ребёнок, и поэтому им лучше, как прежде, остаться просто друзьями.
Майор У. хоть, понятное дело, и расстроился, но воспринял отказ своей возлюбленной стоически, сказав, что будет ждать, сколько потребуется, и больше к этой теме уже не возвращался.
В общем, фигуранты истории проявили себя как воистину интеллигентные и цивилизованные люди. Жизнь вновь пошла своим устоявшимся чередом.
Но поскольку Людмила своему мужу о состоявшемся у неё с У. разговоре не сообщила, а майор У. об этом же разговоре своей Зинаиде не сообщил тем более, то между ними, Людмилой и У., возникла некая общая тайна. А как известно, всякая тайна чревата непредсказуемыми последствиями. Образно говоря, она подобна ящику динамита с воткнутым в него, подожжённым и тлеющим фитилём, и что дальше будет с этим фитилём – будет ли он потушен случайным лёгким дождичком или доберётся-таки в конце концов до ящика со взрывчаткой – известно, наверное, только одному Богу, да и то с вероятностью пятьдесят на пятьдесят.
И вот однажды...
Однажды после обеда капитан Ш. уехал на аэродром – он заступал на ночное дежурство. А вечером в его квартире раздался звонок. Людмила открыла дверь – на пороге стоял У.
– Привет! – сказал он. – Пустишь? Разговор есть.
Людмила пожала плечами, но позднего визитёра впустила. Прошли на кухню – в комнате спала дочка. Хозяйка поставила на стол варенья-печенья, разлила по чашкам чай, села напротив и вопросительно посмотрела на гостя.
– Люда... – медленно начал У., помешивая ложечкой чай и сосредоточенно глядя в чашку. – У меня к тебе есть один очень важный вопрос... – он замолчал, потом вытащил ложечку из чашки, аккуратно положил её на блюдечко и наконец поднял на Людмилу глаза. – Вот скажи... Ты можешь мне сегодня отдаться?
Хозяйка чуть не поперхнулась своим чаем.
– Миша, ты что?!.. Офонарел?! – возмутилась Людмила. – Ты вообще думаешь, что ты говоришь?!
– Думаю, – спокойно сказал У. – Я думаю. Но я не услышал ответа. Так что?
– Ты что, дурак?! – продолжала кипятиться Людмила. – Конечно нет! Вот же выдумал!.. И вообще, ты знаешь, по-моему, тебе лучше уйти!
– Значит, нет, – кивнул У. – Хорошо, ладно, скорректируем вопрос... – он достал из кармана и аккуратно разложил на столе десять красненьких купюр с ликом вождя международного пролетариата. – А за сто рублей?