Наше время похоже на странный коллаж...
10.11.
Читаю В.В. Шульгина. Монархист. Противник пролетарской революции, а поэтому лишен пролетарской риторики и лжи, но и лишён способности (и желания) обеливать свои ошибки. Этим он мне и интересен, это перевешивает все его политические пристрастия. Он пытается понять, что же в первую четверть 20 века произошло в России с Россией и её народом. А для нас это интересно отражением тех волн: что же сейчас происходит с нами.
Кроме Шульгина зубрю немецкий и польский и готовлюсь к урокам. Так что если не поедет крыша, будем живы и счастливы. А если поедет, – тоже неплохо: идиоты всегда улыбаются, т.е. вечное счастье.
Чувство того, что моя работа никому не нужна – не радует.
19.11.
Почему-то всё поту- и посюстороннее сводят к одному – к борьбе добра и зла. Кстати, и гамлетовское «быть или не быть» и пилатовское «Что есть истина?» элементы того же семантического (и аксиологического) поля. Странно, но, кажется, для меня ни гамлетовской, ни пилатовской проблематики с детства не существовало, точнее, вся эта проблематика выбора сливалась в одну – физического (физиологического? онтологического? аксиологического?) существования. Это пробудилось – первые детские зарубки памяти – при пожаре в отцовском доме, в Чернушке, когда нас с братом вынесла из горящего дома бабушка. Я до сих пор отчётливо помню, как поджёг отцовскую расчёску, положив её на стекло керосиновой лампы, как огонь перекинулся на занавесочку под божницей, как загорелись лежащие на столе отцовские бумаги. Потом – провал. И снова вспышка памяти: я сижу на скамейке, брат – под нею; сверху падают горящие потолочные обои. Отчётливо помню отсутствие страха и боли, нет чувства дыма и удушья, но есть интерес к огню, к его весёлым живым струйкам. И, помню, казалось, что сам стану такой же живой яркой струйкой и буду жить отдельной своей жизнью.
Отца тогда судили, и он с матерью уехал на суд. Из-за пожара его не осудили, а нам пришлось переехать в Любино.
23.11.
Самое ужасное, что создала природа – человеческая толпа, безжалостная, уродливая химера. Это «дно» природы, может быть, её «последний час».
25.11.
Странно, но для России многое, пришедшее с Запада и привитое или прививаемое на русский ствол, чаще всего приносило много крови и горя; хотя большинство из взятого чаще всего позитивно и плодотворно. Откуда же кровь? Природой ли, историей ли мы вывернуты наизнанку? Не случайно: что русскому благо, то немцу – смерть. В нашем языке есть многие маркеры онтологических тайн русского народа.
1990
13.02.
Я становлюсь всё капризней, надоедливей, невоздержанней в своих эмоциях, становлюсь злей. Иногда ловлю себя на том, что не просто бешусь, – зверею. Что происходит? Почему я всё чаще и чаще срываюсь? Чиновники? Они всегда были и это не повод, чтобы, закусив удила, рубить направо и налево.
Утомляет школа, утомляет тем, что и родители, и государство абсолютно устранились от образования и воспитания своих чад и маленьких граждан. Но как контроль, – так они первые, и всё знают лучше самих детей и педагогов. Учителя оказались крайними и, естественно, виноватыми во всех смертных грехах.
Наверное, мне лучше уйти из школы или стиснуть зубы и взять себя в руки. Заводиться с пол-оборота, слишком утомительная (и прежде всего, для себя) вещь, тем более малопродуктивная и опасная: засосёт. Но школа мне интересна. Это – моё, я на своём месте.
Жаль, нет рядом друзей и «ни гостя, ни друга не жду». Впору в глюках увидеть «чёрного гостя». Наверное, поэтому немного «сломался» и хандрю. Надоело просто: пустая суета, сальные новости, бесцеремонные намёки – плоские и банальные ежедневной повторяемостью.
Друзья, друзья… Вздыхаю: «…иных уж нет, а те – далече». Приехал на мгновение Вася и ужас моего одиночества грохнул меня по голове после его скорого отъезда. Боже, дай силы не сойти с ума и выжить.
15.02.
Школа на грани выживания, почти агонизирует. Телеэкран витийствует неумным оптимизмом. Кто говорит что-то толковое, – мелькнёт и исчезнет. Кино – порнуха и насилие. Демократия, твою мать!
19.02.
Смотрел с учениками в школе документальный фильм о Великой Отечественной войне. Вещи страшные. Но картины человеческих страданий вызвали у детей смешки, в лучшем случае отстранённые дежурные ученические междометия. Чёрствость, как будто они к этому привыкли или это им безразлично. А мои объяснения, что это хроника, что это живые люди, а не киногерои, натолкнулись на безразлично сдержанные ухмылки. Я прервал показ. Не нужно этого им. Чтобы было сострадание, нужно пройти очищение страданием. А, может быть, и хорошо, что у них этого опыта нет? Но оправдывает ли это душевную чёрствость и безразличие. Страшно за детские души. Чем они станут через 5, 10 лет. Помню в школе (в 10 классе?) в Бологове разбирали случай, когда шестиклассников поймали, когда они вешали … кошку. Её повесили и ещё живую обдирали и ... ободрали. Тогда это ошеломило и возмутило всех. Но сегодняшняя волна криминала, жестокого, циничного, объясняется теми, конца 70-х начала 80-х, «опытами» над животными. Те садисты и циники подросли. Им сегодня по 18 – 20 лет или чуть больше. Теперь они ставят «опыты» на людях. Страшное время. И не вижу выхода. Видимо, этим надо переболеть, как переболевают всякой революцией, всякой болезнью.
20.02.
Толстой назвал Чехова продолжателем дела Пушкина в области формы, отметив, между тем, что А.П. беднее содержанием. Откуда же Толстому увидеть содержательность Чехова, ведь первый принадлежит 19, пушкинскому, веку, а второй, Чехов, – 20. Но и Чехов, и Толстой – две стороны одной медали, невидимые друг другу. Но без них нет и медали.
2.03.
Дети испорчены нашей затхлой цивилизацией и нашей часто неумной, гнилой, брюзжащей моралью. Научить их самостоятельно мыслить, трудно, а некоторых – и невозможно. Слишком сильна инерция семьи и телевидения.
6.04.
День за день. Нынче как вчера… Если бы не привычка к чтению, не «книжный голод», сошёл бы с ума или от скуки спился бы.
13.04
Весь день – Бах, Моцарт, Бетховен. Странно, но меня считают почти помешанным, потому что мало интересует попса. А мне это до лампочки и, к тому же, – смешно.
28.04
Я сегодня увидел, как небо переходит в воду, что синь воды, - только отзвук небесной сини.