ОТКРЫТОЕ ОКНО
Багровые облака.
Под гомон модных песенок,
заезженных до дыр,
мы выпорхнули весело
из гнёздышек квартир.
Ах, щекотала нервы нам –
без берегов, без дна,
шикарная, трёхмерная –
пространства глубина.
И мыслей полны головы,
и мысли хороши,
и кожанки нулёвые
скрипели от души,
и пели бесшабашно мы, на взлётную руля:
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля!
Содрав с гудрона крошево,
стерев бетон до дыр,
мы, звеньями построившись,
ворвались в этот мир.
Ах, бешеные скорости!
Чей двигатель мощней?
Ох, беды, беды, горести –
кострища средь полей.
Над всеми, над летящими
ножи занесены,
потоки нисходящие
упруги и сильны,
а под крылом туманится, ворочаясь, земля...
Тра-ля-ля-ля...
Смолкают песни гордые,
коль нет пути вперёд.
Нам вдруг в тисках намордников
стал горек кислород,
и шёпотами, шорохами
даль заволокло,
и космы туч прожорливых
царапнули стекло.
Так что ж, коль драться велено –
так драка нам мила,
мы пушки скорострельные
калили добела.
Высотомера стрелочка дрожала у нуля.
Тра-ля-ля-ля...
Мы вышли, поредевшие,
из толщи облаков,
с боками обгоревшими,
но всё же без оков,
и слипшиеся волосы,
и пена на губах,
но молодое солнышко
дробится в плоскостях.
Ах, песни наши новые,
вы дивно хороши!
Но облака багровые
вдали и миражи,
и рано нам пока ещё рассёдлывать коня.
Тра-ля-ля-ля...
Снова бой.
Снова бой на догоне, и вот –
в фюзеляже лохматая брешь,
и впервые – ни вверх, ни вперёд,
только – вниз, в леса сизую плешь.
Перегрузки стянули лицо,
чернота закипает в глазах,
тело плотно залито свинцом,
крови вкус на губах, на губах.
И, вращаясь, несётся земля на меня,
и приборы, взбесившись, орут:
«Ты уже не пилот!»,
и до райских ворот
торопливо секунды бегут.
Небо рядом, но прыгать нельзя.
Я не сдался и, значит, я жив.
Катапульта – не жертва ферзя,
это – просто продажа души!
Да, я – лётчик, пусть даже не ас,
истребитель, и это в крови.
Реактивный огонь не угас
в иссечённой металлом груди.
Я уже не молюсь, я сказать тороплюсь
то, что видел и понял и то,
что я всё же пилот
и до райских ворот
не покину я свой самолёт!