Публицистика
ПРИТЯЖЕНИЕ ВОЛЬНИЦЫ
И вот учеба завершена. Дмитриеву предлагают остаться на преподавательской работе в родном училище, но он отказывается.
- Я хотел вольницы и, уступив предложенное мне место сокурснице, поехал работать в Оленинский район, - рассказывал он мне во время одной из наших андреапольских встреч. - Тогда во всех районах действовали художественные мастерские, где изготавливалась наглядная агитация - стенды, плакаты, портреты передовиков производства, транспаранты. Я стал работать в такой мастерской. Думалось, у меня будет у много свободного времени, которое посвящу живописи. Но скоро пришло ощущение ненужности того, что я делаю, или, правильнее сказать, неудовлетворенности этим делом, и я уволился….
Теперь известно, что был у Дмитриева и конкретный повод расстаться с Оленинским районом. «Работа в глухом поселке едва не закончилась для Владимира трагически, - пишет в своей статье Елена Грачева, - В драке после выпивки собутыльник разбил о его голову бутылку, стеклом повредило один глаз. По счастью, зрение удалось сохранить, но пришлось долго лечиться. Вскоре закончилось и отбывание срока по распределению, можно было осуществить мечту о дальнейшей учебе в ВУЗе. Однако пагубная привычка к алкоголю помешала и здесь. Проездом из Андреаполя в Москву, в институт им. В.И. Сурикова, Дмитриев остановился в знакомом общежитии КХУ. Решил отметить предстоящее важное событие, начал с одной бутылки и перестал пить только тогда, когда закончились все накопившиеся деньги. Поступление не состоялось, больше попыток он не делал, а взял курс сразу на вступление в Союз художников».
Тот период характерен для Владимира Дмитриева частой сменой мест работы. Художник оформитель на ДСК, в драматическом театре, в мастерских художественного фонда… Один из преподавателей Дмитриева талантливый график Геннадий Клюшин (со временем он возглавил областную организацию тверских художников), с которым у меня сложились товарищеские отношения, сокрушался:
- Мечется твой земляк.
Давать какой-либо совет Дмитриеву я остерегся, понимая, что каждая творческая личность живет по своему уставу, но, по-моему, он избрал в 1983 году самое верное решение: на пять лет уехал в Андреаполь, под крыло О.Г. Соловской. По мнению Грачевой, «годы добровольного затворничества принесли щедрые урожаи; во многом благодаря им к концу 1980-х годов Дмитриев окончательно сформировался как оригинальный художник, серьезный живописец, созерцатель природы. В его творчестве стали преобладать жанры натюрморта и пейзажа, что и в дальнейшем осталось для него характерно».
РАСКРЫТИЕ ПОТЕНЦИАЛА
В 1988 году Геннадий Петрович Клюшин становится руководителем тверских художников, и для возвратившегося в Калинин Дмитриева открылась прямая дорога для вступления в Союз художников СССР. Что ни говори, а благорасположение «первых лиц» в таких случаях значит много. И хотя высокий уровень мастерства Володи был неоспорим, иной начальник мог бы найти аргументы против этого, сославшись на, допустим, не забывшееся еще недругами Дмитриева его пристрастие к алкоголю. Тем более что и сам Владимир умел создавать себе недругов прямотой своих суждений. Но Клюшин оказался другим - светлая память этому безвременно ушедшему мастеру.
Дмитриев набирал авторитет. Его работы присутствуют на престижных выставках не только в Калинине, но и в Москве, Ленинграде, Владимире. Известнейшие художники Твери В.Ф. Шумилов, Н.А. Комиссаров, А.Ф. Дубов рекомендуют Владимира в Союз художников СССР. В отличие от нынешних смутных времен, состоять в творческом союзе было престижно. Это не только являлось официальным признанием мастерства, но и давало значительные преференции. Володя продолжает работать с удвоенной энергией.
Николай Дочкин, народный художник РФ, вспоминал:
- Как я открыл Володю Дмитриева? Я был свидетелем, как он учился в училище. И потом он исчез - уехал к себе в Андреаполь, в свою колыбель. И вдруг происходит взрыв - он устраивает выставку. Как человек любопытный, я пошел на его выставку. И ахнул. Подмывало: как можно из глубинки приехать с таким потенциалом? Посмотрев выставку, я пришел к выводу, что все начинается с зарождения личности и влюбленности в ту среду, в которой она воспитывается. А среда - это лес, луг, ягоды, грибы. Это - влюбленность в природу, привыкание к своей колыбели…
К тому времени Володя создает семью, у него появляется своя мастерская. Впрочем, лучше всего Дмитриеву по-прежнему работается в Андреаполе, куда он продолжает ездить постоянно. Надежда Фадеевна рассказывала:
- Раньше мы жили в Великом Селе, где Володя и родился 10 мая 1954 года. Потом Геннадий Петрович, отчим Володи, срубил новый дом на Угрюмове (так называется один из районов Андреаполя), туда мы и переехали. Друзья Володины все из нашего угрюмовского угла, и рисовать он здесь любил. Далеко от дома обычно не уходил. Глядит на дерево, на улицу нашу, на свой дом и рисует, рисует…
В зарисовке «Матушкин дом художника Владимира Дмитриева» критик, кандидат филологических наук Владимир Кузьмин отмечал:
«Моросит» - это названье одной из последних графических работ художника, на которых в основном - матушкин дом, родной Андреаполь, его окрестности. Взгляните на этот небольшой этюд... Как туманную дождливую морось можно было изобразить непроницаемой тушью? Не пытаясь понять суть технических хитросплетений нервных линий пера на бумаге, полностью отдайтесь унылому очарованью скромного сельского пейзажа. Перед вами андреапольская деревня Луги... Дождь...
Из окна родного дома Дмитриев пишет радугу: семь знакомых линий, утопающих в сочном послегрозовом небе... «Почему я всегда рисую матушкин дом?» - говорит художник и отвечает на удивленье просто: «Я там родился, это - моя родина...». Он с нескрываемой гордостью и восторгом рассказывает о древней истории Андреаполя. Задумаешься - зачем это художнику? Неужели, действительно, для того, чтобы из семи красок спектра, на которые расщепляется чистый вечный свет, создать эту буйную свежесть, даль и глубину пейзажа за окном...».