РОСА ВОДОЛЕЯ
II
Огненные пятна пожаров на летней ее стороне почти незаметны, как розовые пятнышки сыпи, на крупном могучем теле, где вдоволь места всему – воде и суше, лесам и пустыням, огням и ураганам. Как дородной матроне, сзывающей к обеду большое семейство, уже не вспомнить себя худенькой невзрачной девчушкой, бегавшей тут когда-то босиком, так трудно вспомнить ей голую, бедную планетку, смутно томимую желаниями и еще не знавшую, что ее ждет. Ибо в каждой поре своя прелесть, и нежный пух, одевший голого птенца, так же удивителен, как и блестящее свежее оперение, и головокружительный, как падение, полет, и добытая самостоятельно козявка. Сколько радости, жизни, красоты в зеленорунной шерсти лесов, покрывших когда-то шершавую ее кожу, какая свежесть и живость в наполнившем их зверье, и птицах, и несчетных рыбьих стаях! Но лишь встав на крыло и свершив большой перелет, чувствуешь себя настоящей птицей, – так и она лишь после появления людей, связавших ее новыми энергиями с космосом, ощутила подлинную зрелость.
Хорошо помнит первых двуногих – безволосых, сильных, беспечных, появившихся на экваторе. Племена белых гигантов, живших в джунглях, в роскошных тропических лесах, полных вкусных плодов, веселили ей душу. В ветвистых просторных шатрах, укрывших от дождя и зноя, не нуждаясь в еде и одежде, они вели райскую жизнь Адама и Евы, и она пощряла их, окружив заботой и уходом.
И явилось действительно новое: в их мягких сцепляющих энергиях были и сила и свежесть. Ни мелкие земноводные, ни гигантские четвероногие, ни летучие пернатые не давали таких тонов и сочетаний. Но все свелось лишь к сочетаниями и оттенкам, – люди совершенно обленели. Они днями резвились или валялись в траве, загорая под жарким солнцем и не пытаясь пошевелить руками или мозгами. Даже в криках, как животные, эти телепаты не нуждались и постепенно тупели и деградировали. Неудобств они не доставляли, но, разочаровавшись, она не ждала от них уже ничего хорошего. Все чаще, без видимых причин, раздражалась, испытывая желание расшевелить и потрясти этот народец. И наступил, наконец, момент, когда она содрогнулась и затопила их штормами и ливнями, расставшись без большой грусти с этими туповатыми лоботрясами. Стихиям они не умели и не могли противостоять.
Скудные энергии, выдаваемые первыми людьми, не отличались и качеством, но космос не приемлет грязи: их нельзя было отправлять без очистки. И однажды она была приятно удивлена приблизившимся к ней и великолепно засиявшим под Солнцем шаром Луны, начавшей вокруг нее свое вращение. Спутник не был планетой, а лишь механизмом, зато отлично приспособленным для баланса, контроля и очистки поступавших от нее к планетам и Солнцу энергий. Всегда точная и размеренная, всегда обращенная к ней холодным внимательным лицом, Луна поддерживала ритм и успокаивала, почти как живая. Увы, это была бездушная, начиненная приборами скорлупа. Впрочем, не совсем: внутри жила небольшая, занимавшаяся ее обслуживанием, цивилизация.
С нетерпением и интересом ждала она новую смену. Ничто, раз возникнув, не исчезает бесследно, но заменяется более совершенным, и новые люди не заставили себя ждать. Эти были серокожи и меньше ростом, очень подвижны и, не в пример прежним, толковей. Легко приспособившись к природе и климату, они стали быстро размножаться и расселяться по всей суше. В отличие от белых великанов, эти разговаривали и, благодаря языку и общению, живо развивали мышление. К тому ж, окружив хищниками, им не дали расслабиться: пришлось изобретать оружие, тренировать силу и сообразительность. Вполне с этим справившись, они достигли такой численности, что свыше запущены были эпидемии, чтоб убрать слабых и стабилизировать прирост.
Со второй расой она поднялась на новую ступень. Но прогрессировать дальше этот человек не мог, – модель свое отработала. И серых заменили постепенно желтокожие, образовавшие ее третью расу. Подобно популяциям растений и животных, человеческая цивилизация нужна была для ее собственной жизни и развития. Обеспечить средствами существования, оградить от болезней, создать необходимый ритм – вот ее дело, до нежных ли тут чувств? Но за желтыми, при всем небрежении к человеческому интеллекту, она признала и некоторый ум. Подкупали не только их свежие ментальные энергии, но, главное, поведение. Они создали на материке крепкое общество, между особями почти не случалось распрей, не то что вражды и войн. Конечно, у них не было такой, как у нее, скорости мысли, не владели они и параллельным мышлением, но мысль была так сильна, что они перемещали ею предметы и умели материализовать мыслеформы. С помощью мысли выходили в тонких телах за пределы планеты и контактировали с другими существами. Но и техника была совершенна. Познав природу энергий и вполне их освоив, они пользовались неисчерпаемым чистым их источником и свободно перемещались на своих аппаратах в пространстве.
Третье человечество не только не доставило хлопот, но очень много дало ей самой, оставив заметный след в ее жизни. Теплота была взаимной, она сама старалась оградить его от всяческих невзгод. Но не все по силам и ей. Однажды все население охватило беспокойство: тревогу вызвал приближавшийся крупный метеорит, угрожавший гибелью при падении на единственный материк. Без промедления началась очень организованная, быстрая, … работа, и над континентом возник вскоре грандиозный объект, похожий скорее на небольшую планету, чем на летательный аппарат. Это была огромная, в четверть Луны, прозрачная полусфера, опиравшаяся на круглую плоскую платформу, в которой находилось все оборудование. Поместившись на этой искусственной планете – своем космическом корабле, они поднялись все и улетели. Улетели навсегда, и, видимо, потомки их до сих пор живут возле какой-то далекой звезды.
Это была тяжелая утрата. Даже больной орган, доставляющий массу беспокойства, удалить нелегко. Потерять же здоровую, цветущую, продуктивную часть организма тяжело вдвойне. Она уже так сжилась, срослась с этим человечеством, что, казалось, без него она – не она. Метеорит потом действительно упал, но удар был не так катастрофичен, как ожидалось, – они бы, оставшись, выжили. Но произошло то, что произошло. Люди улетели, а она продолжала расти, тучнеть, материк постепенно раскололся и стал медленно расходится на части, и на одной, близ экватора, снова через некоторое время появились люди.
Белокожие атлеты, похожие внешне на улетевших, были, конечно, другими. При столь же мощном разуме они давали больше высокочастотных энергий, притом более мягких, чем предшественники. Дети их рано умнели, и за сравнительно короткий срок цивилизация атлантов поднялась на очень высокий уровень. Технические достижения их впечатляли, корабли перемещались над планетой и в ближнем космосе, освоены были ядерная и другие энергии. Но энергетическое могущество – не панацея. Увлечение технической стороной в ущерб духовной привело не только к опасному расслоению общества и накоплению сил в руках воинствующей части, но, в конце концов, и к катастрофе. Резкое высвобождение космической энергии, вызванное огромными успехами их в энергетике, атланты не смогли использовать по назначению. И в результате тектонического сдвига материка, начавшего погружаться в глубины магмы, цивилизация стала гибнуть. Вмешательством высших сил часть жителей Атлантиды, лучших ее представителей, была эвакуирована на космических кораблях на одну из планет созвездия Персея, где потомки их живут и поныне. Немногие из оставшихся сумели перебраться на другие материки, но остальные погибли. Так – довольно плачевно – закончила свою жизнь эта цивилизация.
Каждая новая – это и новый энергетический спектр, которому должен соответствовать каждый человек – живое звенышко между нею и космосом. На новом этапе потребовался широкий диапазон энергий разных параметров, и с этой целью различия введены были в саму цивилизацию, образованы расы, нации, народности. Разные человеческие типы, созданные специально для выработки разнообразных энергий, размещались в разных климатических зонах с разными ландшафтами и почвами, с различными наборами растений и животных. В пятую цивилизацию вошли и уцелевшие атланты, и гуманоиды, привезенные раньше с потерпевшей катастрофу планеты. Но основу составили люди, по-новому энергетически построенные и уже готовыми доставленные на места. Созданные разными материальными системами особи белой, желтой и черной рас одновременно были расселены в разных ее зонах.
Расстроенная неудачей с атлантами, слишком увлекшимися собственным прогрессом, новое человечество она поспешила занять собою. Очаровала прекрасными ландшафтами, роскошью своих лесов и саванн, красотой озер и рек, покорила изобилием и щедростью, широко распахнув кладовые и недра, полные богатств и драгоценностей, – и человек подпал под ее могучий гипноз, поддался ее прелести, очарованию, роскоши, – он ее полюбил. Тысячи лет прошли с тех пор – и что же? С горечью видит, что повторяется та же, что с первыми людьми, ошибка. Эти живут, правда, в разных местах, не нежатся постоянно под солнцем и не вовсе бездельники. Но ее щедрость и расточительность, когда выдано было сразу так много, не пошла на пользу. Увлекшись материальными благами, люди свернули с пути совершенствования, привыкли к бездумному и безоглядному потреблению, решив, что все только для них, и разбазаривают ее ресурсы, разбрасывают, как попало, всякие отходы, загрязняя и отравляя природу шлаками и ядами. А низкая их нравственность при расовых, национальных и социальных различиях – это и вражда, и агрессия, и войны. Первые люди, глуповатые изначально, тупели от безделья. Но и эти ушли недалеко: довольно мощный конструктивно мозг их развит только на пять-десять процентов. И при столь мизерном интеллекте совершенно не разработаны и не используются ими внутренние энергетические возможности.
Как мать, любовью и поблажками взрастив избалованного сына, мучается потом от его беспутства и корысти, так она едва справляется уже с великовозрастным детиной, вреда и беспорядка от которого больше, чем пользы. Что-то нужно менять, и чувство напряжения и неизбежных перемен все нарастает. Все чаще вспоминается ей желтокожее население, ее умные, добрые, чистые, так внезапно оставившие ее люди. Те-то знали, чем являются для нее, для космоса, и при всех своих незаурядных способностях никогда не нарушали его законов. Как хорошо бы их вернуть! Пусть и не самих, но таких же или хотя бы похожих. Как много смогли бы они вместе, какой бы сделали рывок! И как женщина, грезя о ребенке, воображает в еще нерожденном самые прекрасные черты, так она, мечтая о новом человечестве, воображает в нем удивительные достоинства, каких не было даже у третьей расы. Сбудутся ли эти смелые чаяния?