Рядовой Советского Союза
Первые награды
Вскоре после окончания курсов старшина Половченя в составе 21-й мотомеханизированной бригады принимал участие в учениях Белорусского военного округа, которое проводились в присутствии наркома обороны К.Е. Ворошилова и военных атташе других государств.
В назначенный час командир бригады вызвал командира полка и дал указание подобрать танк, на котором будет наблюдать за ходом учений французский военный атташе. Выбор пал на танк Половчени. Экипаж танка немедленно приступил к изучению французско-русского разговорника.
Французский майор, желая ближе познакомиться с бытом красноармейцев, попросил разрешения пожить некоторое время в казарме. Разрешение было получено, и начались хлопоты по достойной встрече атташе. Майора решили поселить в помещении ротной канцелярии, разыскали подходящие стулья, шкаф и стол, а с кроватью возникли трудности. По общему мнению, обычная красноармейская койка не могла устроить французского майора, который нуждался как минимум в кровати с пружинным матрасом. Экипаж танка сбился с ног, но во всей части даже в целом гарнизоне нужную кровать не нашли.
Последовал приказ: обойти поселок и найти кровать, во что бы то ни стало. Гриша обошел почти все дома и только в конце поисков нашел то, что надо, у местной сердцеедки. Но женщина решила извлечь свою выгоду из такой пикантной ситуации и решительно заявила: «Я сама люблю спать на пружинном матрасе, а если хочет спать на нем француз, пусть поселяется у меня. Не съем вашего барина, места хватит».
Ответ хозяйки пружинного матраса явно понравился майору, который тут же решил отложить на будущее знакомство с бытом красноармейцев.
Прошла ночь. Ранним утром прибежавший в подготовленное для него помещение в казарме француз, спустив брюки и подняв рубашку, показывал свое искусанное клопами тело… Он уже не имел ничего против обыкновенной красноармейской койки.
Француз оказался покладистым человеком, без высокомерия и манерности, но в танке освоился не сразу. Перед началом учений ему выдавали кожаную куртку, шлем, брюки, но они оказались несколько большими по размерам. Половченя на правах любезного хозяина помогал подогнать майору на майора. Надев, форму танкиста, тот радовался, как ребенок, рассматривая себя в зеркале, удовлетворенно пожимая руки всему экипажу и повторяя слово «Спасибо». Танкисты улыбались ему в ответ и с нетерпением ожидали начало учений.
Наступило долгожданное утро. Заняв в танке место наводчика, майор сел на подушку и, хитро усмехнувшись, похвастался: «Мягко!». Половченя и радист согласно кивнули ему головами и тронулись с места.
Задача водителя заключалась в том, чтобы, участвуя в общих эволюциях части, показать французу ходовые качества танка – скорость, маневренность, способность преодолевать препятствия. Все это было показано Половченей с большим мастерством. Француз, подпрыгивая на подушке, постоянно дотрагивался до спины водителя, прося сбавить ход, но Гриша делал вид, что слушает его, и вел танк с той же скоростью.
Ехать тише просто нельзя. Поднимая клубы пыли, взметая землю гусеницами, танк Половчени мчался на эскарп или на противотанковый ров, которые можно преодолеть только на предельной скорости 70-80 км, ударялся в кромку препятствия, преодолевая его и с грохотом мчался дальше. Экипаж, привыкший к встряскам, цепко держался за рукоятки и рычаги управления, а гость вынужден был одной рукой держать подушку над головой, а другой ухватиться за спину водителя. В глазах атташе – удивление, страх.
Учения продолжались три дня с перерывами для приема пищи. На четвертый день усталый майор, довольный тем, что учения, а вместе с ними и его танковые страдания остались позади, восхищенно потряс головой, благодарно жал руку Половчене и говорил: «Ма-ля-тэц! Карашо!» Француз был поражен тактико-техническими данными БТ, действиями экипажа, особенно механика-водителя. Потрясенный взаимодействием двухтысячного авиадесанта с бронетанковыми частями, он начинает верить в силу Красной Армии.
По традиции, в конце учений должен быть парад. Половченя пойдет замыкающим и должен, остановившись перед трибуной, снять с танка гусеницы и показать скорость хода на колесах. Задание почетное и ответственное, с трибуны будут наблюдать К.Е. Ворошилов, командующий войсками округа, военные атташе. Половченя волновался, но был уверен в себе.
…С грохотом мчится танк Половчени. Трибуна. Стоп! Танк вздрогнул и замер. С трибуны спускается хорошо знакомый француз-майор, подходит к открытому люку и, видя смеющееся лицо водителя, смеется и сам. Жмет руку водителю, подает ему пачку трехрублевок, ободряюще хлопает по плечу и возвращается на трибуну. Гриша тем временем выскакивает из танка, сноровисто снимает гусеницы, укладывает их на броню и на скорости 100 км в час скрывается вслед за прошедшими войсками.
На второй день после этого памятного парада Гришу вызвали в штаб бригады. Комбриг поблагодарил за службу и объявил приказ: «Механик-водитель колесно-гусеничного БТ Половченя Гавриил Антонович награждается хромовым кроем на сапоги и отрезом на выходной костюм танкиста». Это были первые награды будущего Героя Советского Союза.
К этому времени относится знакомство Гриши с парашютом. В бригаде был сформирован парашютно-десантный полк. Его подразделения часто бывали в Минске, где бойцы прыгали с парашютной вышки, расположенной в парке культуры и отдыха – это была своеобразная пропаганда, популяризация парашютного спорта.
Воскресный день. Минчане ожидают прибытия десантников. Подъехали красноармейцы – это машины под командой Гриши, молодого старшины-танкиста, доставили десантников. Десантники во главе с Половченей строем подошли к вышке. Гриша вызвал первую пятерку и не успел скомандовать «На вышку шагом марш!», как услышал робкий голос:
- Товарищ старшина! Можно вас на минутку?
- Пожалуйста! – и подошел поближе к бойцам.
- Я боюсь, шепчет один из десантников.
- Я тоже боюсь.
- И я.
- Что же вы, товарищи, - укоризненно говорит им Половченя. – Вы же знали, куда едете. В части надо было об этом говорить.
- Да мы думали, но постеснялись.
- Вот если бы вы, товарищ старшина, показала нам, как надо прыгать…
«Что делать? – напряженно думает Гриша, видя, что зрители обратили внимание на заминку и прислушиваются к переговорам. Тогда, приняв решение, Гриша скомандовал: «За мной, на вышку. Первым прыгаю я. Остальным приготовиться!».
Гриша совсем не предполагал, что придется прыгать и ему, его дело – доставить команду в парк, а не прыгать. Теперь обстоятельства круто меняются. По мере приближения к прыжковой площадке Грише становится страшновато, даже начинают дрожать колени. Идущие за ним бойцы посмеиваются. Может, над ним и его трусостью? И Гриша твердо говорит себе: «не надо показывать страха. Командир должен быть самым сильным и самым смелым».
Достигнув площадки, он срывающимся голосом докладывает: «Товарищ инструктор! Для прыжков с вышки прибыли шесть человек. Первым прыгаю я!»
- Фамилия, старшина?
Кто-то из десантников услужливо подсказывает: «Старшина Половченя».
Инструктор делает отметку в журнале, привычно закрепляет лямки на старшине и кричит вниз: «Прыгает старшина Половченя!» Однако, старшина Половченя никак не может сдвинуться с места. Повернувшись к инструктору, он тихо шепчет: «Не могу. Толкните легонько».
Инструктор хорошо понимает переживания новичка на парашютной вышке, сам прошел через это испытание. Осторожно, так чтобы окружающие не поняли, в чем дело, он подводит Половченю к краю площадки и слегка подталкивает его. Половченя, вздрогнув, неловко прыгает, летит и, осмелев, бойко приземляется. Снимая с себя лямки, командует очередной пятерке подниматься наверх.
После этого случая Половченя навсегда запомнил, что там, где опасность, где караулит страх, нужен образец для подражания – не окрик, не упреки, а личный пример. Только он поможет трусливому преодолеть страх, укротить насмешника и сделать подразделение послушным воле командира.