Рядовой Советского Союза
Антон
Когда уходил Антон на службу, а это было 5 лет назад, отец уже прибаливал, но еще работал в поповском хозяйстве, кое-что подколачивал у себя дома – хата жила. И вот вернулся после долгих лет отсутствия – в хате непривычно пусто. Никого. Пахнет старостью, печь не топилась, наверное, с неделю. Захотел поесть в горшках пусто. Захотел поставить самовар нет ни углей, ни лучины. Вздохнул тяжело и пошел к братьям.
Особой радости Антон на их лицах не увидел, но уважение оказали – пообедали вместе. Узнал Антон о смерти отца, о том, что младшего брата взяли на службу, что мать почти безотлучно находится у священника, возвращаясь домой лишь с наступлением темноты. На вопрос братьев, будет ли жениться, Антон отвечал просто: ему скоро исполнится тридцать лет, надо жениться, обзаводиться хозяйством.
Да, нелегкое это дело – хозяйство. Главная беда – нет земли, потому и хлеба мало. Скотину почти не держат, урожай не балует6 то засуха, то дождливое лето, то холодное. Не живут, а плачут. Поблагодарил Антон братьев за хлеб-соль и пошел к священнику за матерью.
Состарившаяся Христина не сразу узнала своего сына. Увидев, что кто-то пришел, сказала об этом отцу Василию. Читавший газету батюшка недовольно спросил: «Кто там?». Потом поднялся, надел новый подрясник, расправил бороду, взглянул на гостя и понял: да это же сын работницы Христины вернулся со службы.
«Ну, Христинушка, непростительно тебе, раба божья, не узнать свое чадо возлюбленное! Нехорошо, матушка, нехорошо! Да и то сказать не сразу такого молодца и узнаешь», - говорил отец Василий, наклоняя волосатую голову к щеке молодцеватого Антона.
«Здравствуй, Антон Федорович, здравствуй, вернулся жив-здоров, порадуй свою мать. Спасибо, что не побрезговал нами. Иди целуйся с матерью, она наконец-то тебя узнала».
А Христина удивленно смотрела на крепкого мужика в солдатской фуражке, из-под которой выбивались завитки светло-русых волос. Вспоминала такие родные, близкие ей черты лица: добрые серые глаза, чуть вздернутый нос, расплывшиеся в улыбке губы. Неужели это ее Антон, который всегда охотно помогал ей и часто говорил: «Посиди, мама, отдохни, а я сделаю»?
Под взглядом отца Василия Антон сдержанно подошел к матери, обнял, чувствуя ее подрагивающие плечи. Постаревшая Христина беззвучно плакала, прижимаясь лицом к выгоревшей, приятно пахнувшей родным запахом, гимнастерке. Непроизвольно вспоминалось, как они с Федором учили косить подростка Антошку, как из-под его косы выскочили совсем маленькие зайчата, как он забрал их домой, а потом, подросших, выпустил на волю. А как любил Антон отца! Как радовался прихода отца с работы. Жаль, нет Федора, не повидался он перед смертью с Антоном.
Антон понимал слезы матери. Отец Василий тем временем сам поставил самовар, принес клубничное варенье, бублики и ухаживал за стесняющейся Христиной и ее Антоном.
Непривычно, неловко чувствовала себя Христина в роли гостьи в этом, доме, а вот отец Василий в роли хлебосольного хозяина выглядел великолепно. Отложив в сторону очки и газету, он вовремя наполнял чашки свежим душистым чаем, серебряными щипчиками подкладывал колотый сахар, подавал варенье, бублики, пирожки. Заметив капли пота на раскрасневшемся лице Антона, принес вышитое полотенце, положил его на колени гостю, предложил и Христине.
Смущенная таким обхождением, она не знала, что делать дальше – то ли убирать со стола, то ли мыть посуду, но видя, что батюшка ведет с Антоном умный разговор, решила подождать.
Отец Василий больше спрашивал. Антон односложно отвечал, слушал рассуждения собеседника, державшегося подчеркнуто уважительно.
- Как там, Антон Федорович, в городе? Что слышно? До нас доходят разные известия … не приведи господь! – и осенял себя широким крестом.
- Всякое говорят, батюшка, да ведь язык-то без костей. Скажут одно, а посмотришь – получается совсем другое. Вы же сами газеты читаете, видите, что делается.
- Читаем, читаем, Антон Федорович, но интересно и живое слово, так сказать, глас народа. Все в руках божьих, и неисповедимы пути Господни. Все предусмотрено волей всевышнего, судьбы богатых и бедных, белых и черных, - перекрестившись, тяжело вздохнул и продолжал: - Говорят, в прошлом году в Петербурге фабричный люд свои требования помазаннику божьему предъявил. А вы, Антон Федорович, что думаете по этому поводу?
- Да что говорить-то, смутьяны всякие подбивают народ, любители сладко есть и долго спать. Мы не из таких.
- Одобряю, одобряю! – гудел отец Василий. Вот что значит бывалый человек с ним и побеседовать и чай пить приятно.
Чем больше разговаривали, тем глубже батюшка проникался мыслью. о том, что Антон не только оставит безропотную Христину в его доме, но со временем и сам придет сюда же в работники. Такой поворот вполне устраивал священника, осторожно выпытывающего планы Антона на будущее и ненавязчиво предлагавшего свои варианты.
- Жениться надо, Антон Федорович. Есть у нас на примите невеста из хорошего семейства, работающая, ладная кровь с молоком.
Улыбаясь лукаво подмигивая, приглашал к общему разговору Христину. – Подскажите, Христина Тимофеевна, кто годится в жены вашему сыну? Кого мы хорошо знаем?
Христина засмущалась, застыдилась: впервые отец Василий обращался к ней по имени-отчеству. «добрый сегодня батюшка, дай Бог ему всяких благ», - подумала она и тихо промолвила: «Не знаю, батюшка, что и сказать».
- Не говорите так Христина Тимофеевна. Знаете! Хорошо знаете! Это же Дуняша. Отличной женой будет вашему Антону Федоровичу!
По всему видно, что батюшка очень доволен тем, как он играл роль свахи, изображая из себя простого человека. Ему доставляло удовлетворение смущенное выражение лица Христины, когда он, подчеркнуто уважительно обращался к ней, радуясь своей ловкости и умению находить общий язык с этими людьми, намного ниже его по своему положению, и оставаясь при этом внешне благопристойным и благожелательным.
- Какая Дуняша мастерица, работница, красавица! Так помогает матушке на кухне и по дому! Три года уже работает у нас. Мы её хорошо узнали. Да вы приходите вечером к нам, вот и познакомитесь. А если никакой подходящей работы, Антон Федорович, не найдете, то можете и у меня поработать, а я не обижу. Я же знаю, что земли у вас после смерти Федора больше не стало, семья вместе с братьями большая. Так что женитесь на Дуняше и работайте вы у меня с богом», - закончил батюшка.
Христина кланяясь, благодарила батюшку за заботу об Антоне, у которого эти планы никакого возражения не вызывали. Уважительное отношение отца Василия льстило его самолюбию, разговоры о женитьбе воспринимались со сдержанным удовлетворением, как само собой разумеющееся.
- Так, что решили Антон Федорович?
- Да как сказать, батюшка. Спасибо вам за заботу. Дуняшу я еще не видел, надо с мамой посоветоваться. Немного осмотрюсь да и решим все с божьей помощью.
Так определялось ближайшее будущее недавнего солдата, вернувшегося в родное село. И хотя речь шла только о планах, все понимали, что женитьба Антона – дело решенное.