На картах не значится
- Погубят они тебе телевизор, горе-мастера! - недобро щурясь, заявил Василию Лёха Суханов. - Как есть погубят!
- Развалят до основания, - вторил ему Серёга Гасан. - По винтикам разберут, лиходеи, а потом соберут... в мешок. Меня надо было брать, уж я б тебе... Давайте перетянем жребий!
Но мы с Дамриным были непреклонны. Жребий есть жребий, и нечего тут... после драки кулаками!..
Ситуация для починки телевизора складывалась самая благоприятная: на ближайшие два дня полётов запланировано не было - у нас шла наземная подготовка, и мы с Василием условились, что придём к нему завтра домой пораньше, часиков в девять утра, чтобы, во-первых, не откладывать дело в долгий ящик и не томить в бутылках пиво, а во-вторых, иметь для починки телевизора побольше времени.
Утром мы с Дамриным отловили в лётной столовой своего комэску и, сообщив ему, что у нас прорвало водопроводную трубу, - в два голоса, напористо, упирая на срочность, авральность и даже катастрофичность ситуации, - отпросились со службы до обеда.
В девять ноль-ноль мы, вооружённые до зубов паяльниками и отвёртками всех видов и размеров, уже стояли на пороге Васькиной квартиры. Нам не терпелось приступить к ремонту.
Установив неисправный телевизор на стол и сняв заднюю крышку, мы посчитали первый этап починки выполненным и решили слегка отвлечься на «Рижское». Тем более что приятным и уместным дополнением к «Рижскому» была, наловленная и навяленная Василием в отпуске, рыбка.
Когда половина бутылок опустела, мы вспомнили о телевизоре.
- А ну-ка, дай-ка мне отвёртку, - приближаясь по замысловатой траектории к неисправному телевизионному приёмнику, решительно произнёс Санька. - Да не эту! Вон ту - побольше!.. Так... Что у нас тут?..
Он склонился к оголённым телевизионным тылам и уверенно заработал инструментом.
Его усилия не пропали даром - изображение исчезло совсем.
Тогда мы выпили ещё, и я, отодвинув горе-мастера в сторону, взял руководство починкой в свои руки. Дело сразу пошло веселее - в телевизоре пропал и звук.
Пришлось ещё выпить «Рижского».
- Эх вы! - подвёл черту под нашими стараниями хозяин квартиры. - Слабаки! Смотрите, как надо! - он вооружился отвёрткой и плоскогубцами и, бормоча: «Всё сам!.. Всё сам!..», по плечи погрузился в телевизионные внутренности.
Сначала появилось изображение.
Мы выпили за изображение.
Потом Василий восстановил звук.
Мы обмыли звук.
- Развёрточку ещё надо подправить, - озабоченно размышлял Василий, глядя на экран и задумчиво обсасывая рыбий хвостик. - Развёрточка гуляет...
Мы принялись в два голоса его убеждать, что, мол, и так сойдёт, что от добра добра не ищут и что изображение, в общем-то, вполне приличное.
- Нет-нет, надо подправить... - покачал головой Крупин. - А то потом руки ещё нескоро дойдут... Там, я знаю, гетеро диичик такой есть, его покрутить надо...
Обсосав хвостик, он вновь вооружился инструментами и склонился над развороченными телевизионными кишками. Мы, потягивая холодное пиво, любовались нашим, одарённым во всех отношениях, товарищем...
Вспышка была мощной. Василий отлетел от телевизора и приземлился аккурат на свой стул. Отвёртка, просвистев над моей головой, ударилась в стену, выбив из оной изрядный кусок штукатурки. Телевизор заткнулся и погас. Комнату заволокло едким сизым дымом.
Последовавшая за этим пауза насчитывала не менее ста пятидесяти тактов. Василий, хлопая глазами, всё пытался пригладить вставшие торчком на голове волосы; мы с Санькой просто потерянно молчали, переводя взгляд с погибшего телевизора на его хозяина и обратно.
- Сволочь! - наконец справился со своей причёской Василий. - Чтоб тебя!..
Он поднялся со своего места и пнул стол, на котором стоял телевизор. В телевизоре опять что-то затрещало, и дым пошёл ещё гуще и ещё ядовитей. Санька пошире распахнул балконную дверь.
Остатки пива допили в похоронной тишине.
- Ну, и что? Куда мне его теперь? - задал, скорее, риторический вопрос Крупин. - Скоро жена с работы придёт, а тут...
- В окно выкинуть, да и вся недолга, - ляпнул без задней мысли Дамрин.
Мы уставились друг на друга. Идея была что надо!
- Саня, ты - гений! - констатировал Василий. - Представляешь, как бабахнет!